Последнее он почти прошептал, а затем опять заорал, ударив по помещению ужасающей аурой.

— Вы детям праздник испортили, ироды! А теперь на какого-то пацана всех собак повесить хотите? Да я вас всех…

Князь ещё какое-то время разорялся, обещая всевозможные кары, а Ольга Васильевна, которую «Жажда убийства», распространяющаяся от брата, тактично обошла стороной, только тихонько хмыкнула. Подобный психологический приём — с резкими сменами агрессии на практически шёпот, приправленный так любимым их отцом «Давлением», — неплох, если желаешь построить распоясавшихся и начавших своевольничать подчинённых. Вот только на находившихся в кабинете зубров подобное давно уже не действовало, как, впрочем, и угрозы, вроде озвученной практически нереалистичной передачи Академии во владение Вельским.

Разбор полётов, связанный с несколько вольной трактовкой всеми заинтересованными сторонами правил, разработанных и озвученных Княжьим Столом, проходил очень бурно, и каждый из присутствующих пытался тянуть одеяло на себя, максимально сваливая вину на конкурентов. На повестке дня стоял вопрос стравливания руководством учебных учреждений собственных воспитанников между собой, что в первый и в последний дни праздника вылилось в мини-войну между будущими чародеями.

В ту же копилку можно было отнести и использование пусть не гарантированно летальных, но всё же боевых чар, постоянные каверзы, в том числе и очень опасные, которые делали друг другу школьники. Сговор, устроенный на высшем уровне между тремя Академиями в пользу Морозовых, фактически испортивший детям всё запланированное веселье, ну и, конечно, эпическое разрушение самого «Ледяного Замка» Антоном, чем сейчас пытались давить на Бояра и Князя, обвиняя мальчика в чём только можно.

— Юрий Васильевич, — холодно произнёс ректор Морозовской Академии, высокий пшеничный блондин с зализанными короткими волосами и клановой снежинкой в льдисто-голубых глазах. — И всё же я настаиваю, чтобы эту тварь…

— Хо-о-о! — резко перебила мужчину Ольга Васильевна. — Лёша, да ты никак окончательно страх потерял: так называть моего воспитанника в моём же присутствии! А может быть, ты хочешь, как в молодости, отойти в сторонку и что-нибудь ещё мне рассказать? Помню, ко мне в своё время у тебя было не менее экспрессивное отношение, но вроде месяц в больничке пошёл тебе тогда на пользу…

— Ольга Васильевна, — сквозь зубы процедил мужчина, яростно сверкая глазами. — Эта… Ваш воспитанник покалечил моего сына! Он опасен для общества, и учить его чародейскому искусству просто преступно! Его следует изолировать от других детей и, желательно, вообще ликвидировать во избежание непредсказуемых последствий.