На растрескавшемся асфальте остался лежать желтый футляр для очков.

* * *

Скрип двери. Иван даже не обернулся. Остался лежать на койке, глядя в одну точку перед собой. Звук шагов. Сейчас он услышит насмешливый голос Убера или ломающийся – Кузнецова.

Это точно не профессор, тот слегка подволакивает ноги – шелестит, демаскирует команду…

– Простите, – сказали низко.

Иван повернулся. На Убера гость не походил, на Кузнецова тоже. Высокий, плечистый, в черной морской шинели. Крупная челюсть. Почти белые волосы – недостаток меланина. Глаза темные и блестящие. Что-то в облике гостя показалось Ивану подозрительным. Легкая рыхлость, что ли? Красноватый нос. А не прикладывается ли товарищ моряк временами к фляжке… которая, скажем, у него в нагрудном кармане шинели?

Черная морская шинель. Вот почему я сразу не послал его подальше, понял Иван. Кмициц носил такую же. Как называется это чувство? Ностальгия?

«Один приличный человек на всю «Адмиралтейскую», и тот…»

Умер.

– Вы – Иван? – спросил моряк. – Меня зовут Илья Петрович. Красин. У меня к вам предложение.

Опять диггить? Нет уж.

– Я этим больше не занимаюсь, – сказал Иван. – Зря тратите время. Могу сказать вам «до свидания», если хотите. Я сегодня подозрительно вежливый.

Красин как будто удивился.

– Вы же диггер?

– И что из этого? – Иванов «День вежливости» закончился.

– Скажите, а на набережной Лейтенанта Шмидта вы бывали? – Красин смотрел с непонятным терпением.

– Само собой. – Иван пожал плечами. – Я почти весь Васильевский остров облазил. Но какая разница? Раз я все равно не собираюсь диггить… – Он снова лег.

– Значит, были? – Красин кивнул. – Чудесно. А лодка там все еще стоит? У набережной?

Иван даже привстал. «Черт, а ведь действительно…»

– Какая лодка?