Убер поднял руки вверх, пожал плечами. Пошел прочь. Дашка помедлила. Отшвырнула камешек, нехотя встала.

– Эй, лысый, – позвала она.

– Да. – Убер обернулся.

– Пока я не заинтересована. Если будет что интересное, тогда зови, я подумаю.

Убер помедлил. Голубые глаза смотрели жестко и равнодушно. Затем на мгновение потеплели. Дашка поежилась.

Убер кивнул. И пошел дальше. Загремел засов, дверь закрылась, оставляя Дашку в темноте. За решеткой скинхед обернулся, глаза в полутьме блеснули.

– Сколько же у тебя татуировок, – сказал Убер.

Девушка выпрямилась, показав отличную осанку, с вызовом спросила:

– Ты, лысый! Че-то не нравится?!

– Красиво.

* * *

Таджик повысил голос:

– Убер, ты не слушаешь. За что она сидит, по-твоему?

– За красоту, конечно.

Таджик вздохнул.

– Убер, не до шуток.

– Ладно, за что она сидит?

– Убила своего парня. Расчленила его ножом. Представляешь? Куски по мешкам разложила. И спокойненько так чаек заварила и сидит пьет. Вот женщины пошли.

– Это да. Серьезные женщины, палец в рот не клади.

– Самое забавное. Она ведь действительно балерина, самая настоящая. До Катастрофы училась в знаменитом Вагановском училище.