– Ты знаешь, когда двести сорок лет назад Хан заявил Борею, что для восстановления сил ему нужно две тысячи лет, я счел, что он просто хотел избавиться от этого посланника, – задумчиво произнес Рундаль после небольшой паузы, – но теперь… даже не знаю. Боюсь, и этого времени может не хватить.

– Все настолько печально? – удивленно спросил Гримжоу.

– Более чем, – пожав плечами, ответил профессор. – Хан сделал только три тату из всего списка.

– Три? Уже неплохо.

– Как сказать. Если учитывать, что нужно больше трех тысяч тату, то весьма печальный результат, – покачав головой, заметил Герман.

– Ну так процесс со временем может ускориться, – возразил де Ундо.

– Скорее всего, так и есть, но ему не хватает жизненной энергии, на одной духовной сложно вывести все необходимые усилители, – рассудительно произнес Рундаль. – А у тебя как успехи?

– Никак, – мрачно буркнул Гримжоу, – все мои попытки овладеть духовной энергией не дали результата.

– Хан говорит, что ты слишком закоренелый маг и потому вряд ли сможешь овладеть новой силой, – улыбнувшись, передал Герман.

– Он что, по-прежнему общается только этой вашей новой системой мысленных образов? – ворчливо спросил де Ундо.

– Это более функционально, и да, он почти перестал говорить вслух, – ответил профессор, – как он выразился, слова – лишь тень нормального общения.

– Опять его на философию потянуло? – буркнул Гримжоу.

– Иногда мне кажется, что его вообще утомляет любое общение, – в очередной раз пожал плечами Герман.

– Жить одной лишь мыслью о мести – не очень хорошая идея.

– Зато он теперь хотя бы имеет цель, чтобы жить, – возразил Герман. – Кстати, как там твои?

– В целом нормально, – отстраненно ответил Гримжоу, наблюдая за тем, как Хан положил руки в два сосуда, погрузив ладони, окруженные слабо заметной аурой синего цвета, в жидкий артефакт, – почти все успокоились, кроме Ольги.

– А что с ней опять? – удивленно вскинув брови, спросил Герман. – Я думал, она давно успокоилась.

– С ней вообще очень сложно, – тяжело вздохнул де Ундо, – хотя Хан и поставил биочипы детям моей команды, но он же отказался за ними присматривать. Так что теперь она, с одной стороны, ненавидит «бездушную железку» за этот отказ, а с другой – безмерно благодарна за то, что может общаться с сыном. Как это все в ней вообще уживается, я не понимаю.

– М-да… женщины… – растерянно ответил профессор, увидев, как жидкость вокруг ладоней Хана начала бурлить и пузыриться. Впервые артефакт хоть как-то отреагировал на прикосновения Хана.

– Это точно, – отсутствующим тоном произнес Гримжоу, так же, как и профессор, уставившись на руки Хана. – Мне кажется или артефакт заработал?