Я приказал обедать. Народ потащил коробки из кузовов. Ко мне подошла Зайка и протянула упаковку с пайком. Я вскрыл коробку. Нарезанная и завернутая в пергаментную бумагу ветчина. Хлеб, консервная банка с рыбой, вяленые плоды в коробочке. Булочки… Неплохо кормят курумцы!

— Там во флягах…

Зайка ковырнула землю ботинком.

— Вино, водка, коньяк?

— Всего понемногу, — сказала она и посмотрела на меня.

Я обвел взглядом бивак. Все смотрели на меня.

— По глотку для аппетита. Больше — ни-ни! Пьяных брошу, и пусть выбираются пешком.

— Есть, домин! — улыбнулась Зайка и убежала. Вернулась с кружкой в руках. В ней болталась коричневая жидкость. Я принюхался — коньяк!

— За победу! — сказал я и поднял кружку.

— За победу! — послышались голоса. Спустя минуту все ели. Мы заканчивали обед, когда подбежал адъютант с рацией.

— Домин арх! — он протянул наушник.

Я приложил его к уху.

— …всем, кто слышит нас. Я Цая Крум, со мной десять человек. Отступаем от линии обороны. В грузовиках разрядились батареи. Враг догнал нас, ведем бой. Патроны на исходе. Передайте нашим родным…

— Далеко? — спросил я.

— Рядом. Десять мергов к востоку.

— Двадцать стрелков к машинам! Остальным занять оборону и ждать! Быстро!

21

21

С границы Цаю отвезли на линию обороны, доставили и других стрелков. Им отвели участки и велели готовить позиции. Несколько дней рыли землю и маскировали укрытия. Грунт оказался тяжелым, копать было трудно. Но девочки не роптали. Они помнили бой на границе, где доты помогли им уцелеть.

Цае доверили тан[26]. В ее подчинении оказалось двадцать человек. Десять стрелков с ружьями и вторые номера. Вместе и работали. Так продолжалось пять дней, а потом приехали минеры. Они стали наращивать минные поля. Это было хорошо. С минерами приехал Тим, он нашел Цаю. Они просидели до зари — не могли наговориться. А потом курумцы пошли в наступление…