На мгновение Воса застыла, сжимая в руках активированные мечи, за спиной стояла ее армия — все они ждали, что будет дальше. Бежала ли тварь для того, чтобы забиться в угол и там умереть? В этот момент жрица позволила себе решить, что бой — по крайней мере, часть его — окончен.
Затем над ними зашевелился потолок.
Ее солдаты, все как один, запрокинули головы и посмотрели вверх.
Потолок взорвался изнутри, червь упал и с оглушительным треском растекся по воинам, придавив их к полу лавиной своей плоти. Воса сразу поняла, что недооценила хитрость твари, и осознала, что означают эти спутанные голоса в ее голове — столкновение эмоций и жизненных навыков заключенных и чистого, жестокого инстинкта, которые входили в его коллективный разум. Оставшиеся воины «Бандо Гора» попятились, сжимая свои шесты, на мгновение потрясенные и ожидавшие новых приказов.
Стоя перед тварью, Воса выжидала. Червь поднял голову, его челюсти отчетливо пощелкивали от энтузиазма. С такого расстояния Воса сумела разглядеть, что нанесенные ею раны уже начали покрываться коркой и заживать.
Затем тварь открыла рот и насколько возможно растянула челюсти.
Результат был ужасающ. В тот момент червь словно превратился в одну громадную зияющую пасть, вся его голова представляла собой гигантскую черную дыру, которая — на мгновение — показалась размером с весь коридор.
На этот раз даже бойцам «Бандо Гора» недостало скорости.
Червь втянул их в себя, в гигантский хлюпающий вакуум, в мгновение ока опустошив пространство вокруг Восы.
Она же устояла, держа световые мечи на изготовку, и мысленно потянулась к твари, к той частичке сознания, которой та, возможно, обладала.
— Что ты такое? — спросила она вслух, пораженная звуком собственного голоса, и хотя едва ли ожидала ответа, он последовал за порывом разноголосого шепота и шелеста:
Воса сделала глубокий вдох. Внутри у нее расползался жуткий холод, которого она не ощущала с тех первых дней на Богдене, когда палачи «Гора» трудились денно и нощно, чтобы сломить ее дух, растерзать тело, поставить ее на грань безумия, а в конечном итоге и за грань, превратив в то, чем она стала. Момент был мучительный. Словно она заглянула в зеркало и увидела две свои сущности: ту, кем она некогда была под руководством Дуку и Совета джедаев, и ту, в кого превратилась. Ее собственное, не знающее жалости лицо отражалось в бездушных, жадных мандибулах неумолимого хищника.