— Нэнс! Сброс! — рявкнул Драгон в рацию, резко сорвавшись с места и побежав на врага.

— Слушаюсь, мой капитан, — после этих слов, Драгон подпрыгнул так высоко, как только позволили ему ноги, растопырил конечности и тут же, поражённый чёрной молнией, пал на землю. Но вместо его повседневной одежды, на него буквально одевался исия чёрный МБК, похожий на дракона. Когда же этот процесс был закончен, из пасти шлема вырвалась тугая струя огня, буквально плавя пикирующего Феникса. Не выдержав такого напора, роботизированная броня, издавая дикий скрип, вернулась на своего носителя.

— Вы…ку…си. Га… дё…ныш… — спотыкаясь и делая паузу на каждом слоге, прохрипело механическим басом это железное нечто. Видимо, Драгону было крайне тяжело держать себя в руках разума, сопротивляясь своей дикой натуре.

— Посмотри на себя, братишка… ты противишься своей истинной сущности… — Фоукс подошёл к одному из своих клонов и начал непристойно лапать его во всех обсценных местах. Больной ублюдок… — Давай же… прими себя таким, каким тебя породили темпоральные разломы… стань снова тем зверем, который буйствовал в комплексе «Рассвет»…

— Ни…ког…да… — гневно прошипел Драгон и обнажил чёрный клинок, который, как мне по началу показалось, был частью бронекостюма.

— Ты никогда не отличался благоразумием, брат. Всегда лез на рожон почём зря и проливал реки крови, просто потому что… — Фоукс протянул руку в образовавшийся рядом с ним разлом, диаметром сантиметров двадцать, возможно, и медленно, как бы наслаждаясь предвкушением грядущей схватки, достал из него светящийся белым светом клинок со сложной геометрией лезвия. От них обоих так и чувствовалась жажда убийства, а про то, что творилось по ту сторону реальности, я вообще молчу. В разломе сама физика, с которой там и так были большие проблемы, сошла с ума — вокруг летали куски зданий, подгоняемые диким шквалистым ветром, медленно, но верно закручивающимися в воронку, а посреди всего этого стояли не люди и не звери. Потусторонние сущности — Дракон, чёрный на столько, что практически терялся на фоне стремительно чернеющего неба, и выдаваемый лишь горящими, как багровые искры, глазами. Феникс, белый на столько, что сам источал свет, от которого хотелось зажмуриться, но он слепил даже через веки. Воздух вокруг в прямом смысле искрился от переизбытка гнева и жажды убивать, а так же от темпоральных возмущений, которые порождали эти двое, черпая силу прямо из Хроносферы мироздания. — И именно за это я и люблю тебя, брат… От ощущения того, как той меч жадно вгрызается в мою плоть, я буквально испытываю райское наслаждение… — вдруг Драгон, стоявший до этого скрючившись от боли, видимо, выпрямился и направил меч на Фоукса. Повисло гробовое молчание, которое нарушил Драгон.