– Да, – помедлив, кивнула Ясмин. Что-то в словах Терри задело ее.

– Я вспоминал, кто вы, всю дорогу, – похвастался Терри. – Подожду здесь.

Похоже, весь Город ее знает. Неужели сплетни о ней не утихли до сих пор?

Терри остановился в начале коридора третьего этажа, а женщина двинулась вперед. В тридцать восьмой комнате Ясмин обнаружила Саймона, сидевшего на старой скрипучей кровати. Едва она вошла, он поднял голову и удивленно на нее посмотрел.

Помимо кровати в комнате стояло кресло – точно такое, в каком любила проводить время Ясмин Ларина у себя в гостиной. Она устроилась в кресле напротив своего работника – тот молча протянул ей папку для бумаг.

– Превосходно, – прокомментировала она, пролистывая бумаги, предназначенные адвокату. – Ты забрал все? – спросила женщина, вытаскивая бумаги по одной и разрывая каждую из них на мелкие куски. – Самир не узнал тебя?

– Ведь не было никакого письма у адвоката, да? – холодно спросил Саймон.

– Мой мальчик, письмо, конечно же, есть. Когда живешь в одном доме с убийцей, всегда должна быть какая-нибудь страховка…

Ясмин снова принялась кашлять – на бумаги упали крупные капли крови.

– Но письмо в полиции лежит едва ли не со дня суда, – продолжила она, стараясь как можно быстрее избавиться от бумаг, – у надежных людей. Лино такое доверить нельзя – он полностью человек моего мужа. Так Самир узнал тебя?

– Узнал, – коротко бросил Саймон и с нарастающей в голосе злобой продолжил: – Я нагнал его в переулке в трех минутах от дома адвоката. Он сразу же понял, от кого я и что мне нужно. Сказал, что не отдаст бумаги. Тогда я ударил его, повалил на землю и зажал рот рукой.

Говоря это, он поднялся на ноги и стал надвигаться на застывшую в кресле женщину.

– Знаешь, Ясмин, тогда, в доме на Желтой площади, я убил своего соседа, потому что у меня не было денег на еду. Просто-напросто я голодал. Я не помню самого убийства, но я уверен в том, что сделал это.

– Даже не сомневаюсь. – Женщина хищно улыбнулась, разрывая очередной лист бумаги. – Ты человек сильный.

Она выбралась из кресла и подошла к окну – мелкие кусочки бумаги полетели на улицу.

– А ведь мне предлагали работу дворника, но я отказался. Я считал себя выше этого. Думал, что лучше не буду есть, чем мести улицы. Лучше не буду пить даже воду, чем кому-то прислуживать. Но потом постоянный голод взял верх. Я заболел. Я совершенно не помню, как убил его. Соседи вызвали полицию: они услышали шум.

При этих словах Саймон достал карманный нож, которым пользовался, когда работал по дому.

– А потом появилась ты. И спасла меня. И снова предложила мне работу прислуги. Я подумал, что меня испытывают, меня проверяют. Во второй раз я согласился на это унижение – служить другому человеку. Но сегодня, из-за тебя, я снова убил человека.