– Только если ты сам ее ощиплешь.

Я уселась на стол, рядом с ним, пока он занимался курицей.

– Я скучаю по Тасу, Афии и Араджу, – произнесла я. – Так тихо без них.

– Тас обожает тебя, – улыбнулся Элиас. – Думаю, он и вправду влюбился.

– Только потому, что я рассказывала ему истории и кормила вдоволь, – сказала я. – Если бы только каждого парня можно было так же легко завоевать.

Я не хотела, чтобы мои слова прозвучали двусмысленно, и закусила губу. Элиас поднял темную бровь и бросил на меня любопытный взгляд, затем снова опустил глаза на полуощипанную курицу.

– Знаешь, и он, и остальные книжники будут рассказывать о тебе в Адисе. Ты та, кто разрушил Блэклиф и освободил узников Кауфа. Лайя из Серры. Уголек, который может сжечь Империю.

– Мне помогали, – смутилась я. – Они и о тебе будут рассказывать.

Но Элиас покачал головой.

– Это не то же самое, – возразил он. – Даже если и будут, я все равно для них чужак. А ты – дочь Львицы. Думаю, твой народ многого от тебя ожидает, Лайя. Только помни, ты не должна делать все, что они попросят.

Я хмыкнула:

– Если бы они узнали про Кинана… Князя Тьмы, они, возможно, изменили бы свое мнение обо мне.

– Он одурачил нас всех, Лайя. – Элиас с особой силой ударил по курице. – И однажды он за это заплатит.

– Может, он уже расплачивается. – Я вспомнила бескрайнюю тоску Князя Тьмы по тем людям, которых он любил и уничтожил, стремясь воссоздать Звезду. – Я доверила ему себя и брата, доверила душу и… тело…

Я не особенно рассказывала Элиасу о том, что произошло между мной и Кинаном. Мы ни разу не оставались наедине, чтобы поговорить об этом. Но сейчас мне захотелось выговориться.

– И у Кинана был в душе нетронутый уголок, не втянутый в манипуляции и убийства. Этой частью души он и любил меня, Элиас. А я отвечала ему взаимностью. Предательство не могло пройти для него бесследно. И он это чувствовал.

Элиас посмотрел на быстро темнеющее небо за окном.

– Это правда, – подтвердил он. – Из того, что Шэва рассказала мне, следует, что он бы не смог взять браслет, если бы он любил тебя по-настоящему. Магия действует в две стороны.

– Значит, меня любил джинн. Я бы предпочла десятилетнего мальчишку.

Я положила руку на предплечье, где когда-то был браслет. Даже сейчас, спустя несколько недель, я чувствовала боль от его утраты.