От этого голоса мои бубенцы испуганно сжались. Маша. Значит, она выжила… а вот Саньку, похоже, пришла хана. Стараясь не делать резких движений, повернулся. Девушка вся в саже, грязи, царапинах, с автоматом наперевес, выглядит грозно.

— Ага! это ты, а я думала, мародер!

— Слушай, Маша, я только свое заберу, и каждый пойдет своей дорогой.

— Заткнись! — Она задумчиво прикусила губу, оглядывая меня с ног до головы, чуть задержавшись на значке радиации, нарисованном спереди на трусах.

— Ты спас меня…

— Было дело, — хмыкнул я. — Дашь мне одеться? А то холодно ведь…

— Я… я искала дедушку… думала, он здесь… — Маша всхлипнула, опуская автомат.

Думаю, не стоит говорить, что дед ее отправился в ад, благодаря твердой руке Егорыча.

— Ну так что? — Стало уж совсем зябко.

— Хочу спасибо сказать. Не отдал меня этой горилле в берете!

— Да не за что…

Она резко подошла. Вплотную. Блин, только б не выхватила свою железку. Хотя… теперь я, пожалуй, смогу скрутить и обезвредить.

— Есть за что… — хрипло произнесла Маша, бахаясь на колени.

Трусы слетели к щиколоткам.

— Что ты де… — начал было.

— Заткнись!

А через миг ощутил горячее обволакивающее тепло.

Фигасе, вот это поворот!

* * *

С довольным видом я подогнал снарягу. Зарядил наконец-то револьвер. Карабин в порядке. Маша тоже собирает свою мелочевку. Щеки ее раскраснелись. Еще бы, получить такую щедрую порцию растишки… я весьма благодарен за такую, кхм… «благодарность».