* * *

Добрался к Схрону на максимальной скорости, подгоняемый сердито рычащим желудком. Перекусы трогать не стал. Зачем? Сейчас отведаю Леночкину горячую стряпню. Да и во фляжке кое-что плещется. Зажмурившись от предвкушения, открыл дверь. И не ошибся! От сногсшибательного аромата закружилась голова.

Но когда глаза открылись, моя быстрая, как спортивный болид, рука выхватила револьвер. В комнате на полную ебашит реперский музон. А самое главное — нигга! Этот пиздюк высвободился каким-то образом и сейчас, пританцовывая на кухне, что-то кашеварит. Блять, мои припасы!

Неумолимой поступью возмездия я направился через комнату. Черный не видит меня, отжигая спиной ко входу. А где Лена? Если этот Матанга что-то с ней сделал… какой же я дурень, что оставил ее с ним!

Ринувшись вперед, как буйвол, опустил рукоять револьвера на белый колпак. Негр не вырубился, только завопил, оседая на пол. Сбитая с печки кастрюлька ошпарила ему ноги. С неистовой яростью викингов я принялся нещадно пиздить черномазого. Сука! На! Получай!

Хлопнула дверь в глубине Схрона. Я услышал шум воды из ванной. Ленка вбежала вся мокрая, наспех прикрывшись полотенцем.

— Саша, прекрати! Не трогай Бубу!

— Лена! Ты жива! — Я остановил свой кулак ярости. — Что здесь, блять, происходит? Как этот гамадрил сумел выбраться?!

Девушка потупила взгляд.

— Ты его выпустила? Нахрена?

— Мне стало его жалко… просто он так плакал… у меня сердце не выдержало!

— Это же гребаный пендос! Он мог тебя убить!

— Не ори на меня! Я не дура! — Ее глаза гневно сверкнули, а из-под полотенца показался АК-74. — Буба хороший! Он варил нам такой ужин!

— Буба кароший, карощий. Буба гатовить кущать вкусно, ням-ням! Ааа!..

— Тебе слова не давали, ниггер! — рыкнул я, потирая разбитый кулак.

Сухо щелкнул затвор.

— Я сказала, не бей Бубу! — В голосе Лены прорезался хорошо знакомый металл, свидетельствующий о надвигающемся торнадо.

Но сейчас мне плевать. Поверить не могу в творящийся в таком всегда тихом Схроне беспредел.

— Это мой пленник и у себя в доме я могу делать с ним, что угодно. Пиздить, хуярить, ебашить, лупить и даже отрабатывать вертушки. Но я этого не делал, пока ты, блять, не выпустила его! — С каждым словом я надвигался, а когда дуло уперлось в пресс, резко вырвал «калаш».

Лена пискнула, подхватывая распахнувшееся полотенце. Тяжелая догадка лазером пронзила мозг. Я почувствовал, как из черепной коробки полезли рога, ветвясь и вырастая, пока не уперлись в железобетонные перекрытия Схрона.