Мое неравнодушное к приключениям сердце радостно встрепенулось, когда увидел средство заброски. Мото-мать-его-дельтаплан! Клево, летать я люблю. Треугольное крыло, под ним движок с пропеллером, две сидушки на металлической раме и три пластиковые лыжи в качестве шасси. Покруче моего параплана, хоть бежать на взлете не надо. Пилот, завидев нас, включил мотор, который приятно застрекотал, отогреваясь на холостых оборотах.

— Знакомься, Саня, это Филипп, в прошлом начальник местного аэроклуба. Теперь — глава нашей воздушной разведки.

— Привет десанту! — Филипп снял пухлую ветрозащитную варежку и пожал руку. Его широкие щеки смешно торчат из-под балаклавы.

— Классный аппарат, — восхищенно сказал я.

— Сам собирал по чертежам из «Техники молодежи», — ответил пилот, надевая круглый мотоциклетный шлем с наклейкой «Star Wars». — Полчаса и будем на точке.

— Я и сам авиации не чужд, — признался я. — На параплане летал.

— Молоток, парень. Только ваши тряпколеты — шляпа полная. Сложится в полете и хана! — хохотнул летун.

— Ну, у меня тряпка как сложится, так и разложится, — решил поспорить я. — А на дельте, если какой тросик порвется… у тебя ж даже запаски нет.

— Ничего не порвется. Я за техникой слежу, — насупил брови Филипп и надел большие горнолыжные очки. — Надеюсь, не заблюешь мне тут все, когда полетим, умник?

— Скорее нет, чем да.

— Хватит спорить, — вмешался Юрик. — Времени мало, скоро у веганов вечерние песнопения. Филипп высадит тебя на просеке в километре от их поселка. Сделаешь дело и сразу назад. Филя тебя дождется и привезет обратно. Как видишь, задача элементарная.

— Нет, — сказал я.

— В смысле?

— План — говно.

— В смысле? — повторил Юра. — Отказываешься, значит?

— Да он просто высоты боится, — засмеялся Филипп. — Видно ж, поджилки трясутся!

— Объясняю для непонятливых, — я недобро взглянул на полярного летчика. — Эта ржавая телега будет так тарахтеть в полете, что все воинство Будды, Кришны, или хер еще знает кого, услышит нас за много километров. Как ты думаешь, Юра, они будут медитировать на цветочки или похватают свои гребаные пулеметы и устроят мне горячий, блять, прием?

Филя захлопал глазами, уставившись на Юрика. Тот размышлял, судя по сосредоточенному лицу.

— Да… как-то мы не учли этот момент… — сказал он, наконец. — А ты чем думал, Филипп?

— А че я-то сразу? Мне не платят за то, что я думаю! Прилетел-улетел, сами же сказали!