— А это, — говорила мама, показывая, как пользоваться станцией связи, — на самый экстренный случай, если нас с папой не окажется рядом. Нажми эту кнопку, и Со Геррера придет за тобой.

И каждый раз Джин тянулась к кнопке, готовая сразу же нажать ее.

— Он никогда нас не навещает, — пожаловалась дочь, когда мама отстранила ее в сторону, наставительно напомнив, что вызывать Со можно только при крайней необходимости.

Сейчас губы Герреры были плотно сжаты. На его лице не было ни тени улыбки, а взгляд не лучился весельем, как во время их последней встречи. По левому глазу протянулся шрам, из-за которого веко всегда оставалось полуопущенным. Из-за слегка выпученных глаз и оттопыренной нижней губы мужчина выглядел очень зловеще.

Джин потянулась вверх и вложила свою крошечную бледную ладошку в его большую, огрубевшую ручищу. Мужчина нежно сжал ее пальцы, а девчушка вцепилась в него с такой силой, будто тонула и хваталась за веревку, тянущую ее обратно к берегу.

— Нам пора, — произнес Со.

Проглотив свои страх и печаль, ребенок кивнул.

Прохладный дождь оставил после себя ощущение свежести и чистоты. Джин и Со бежали через поле к дому девочки. Как же странно, что прекрасный и безмятежный окружающий мир столь прекрасен, а мамы уже...

— Там были штурмовики, — сказала Джин, дергая Со за руку. Она закусила губу и мысленно обругала себя. Нужно было сосчитать, сколько солдат заявилось на ферму. — Там был тот человек в белом, с которым папа иногда работал. И штурмовики в черной броне. И...

Нужно было быть внимательнее. Но все случилось слишком быстро.

— Здесь никого нет, — сообщил Со.

Ее дом и фермерское оборудование — вышка связи, оросители, сельскохозяйственный дроид — стояли посреди моря тихо покачивающейся небесной пшеницы. На фоне ночного неба призраком взмыла, а затем снова опустилась на землю подхваченная ветерком рубашка.

Никаких сомнений, это папина сорочка. Та, что потерлась на запястьях и от которой пахло отцом: смесью лосьона, грязи, смазки и еще чего-то резкого и холодного. Но не успела она схватить ткань, чтобы закутаться в нее, как ветер вновь подхватил рубашку и унес ее прочь.

Чем ближе они подходили к дому, тем больше одежды вылетало им навстречу, проносясь над степью и исчезая в ночи. А затем девочка увидела корзину для белья и следы крови в траве.

В сердце Джин затеплилась надежда. Тела мамы нигде не было.

Но где-то в глубине души малышка понимала: тело исчезло не потому, что мама осталась жива. Никто не способен пережить выстрел в грудь с такого расстояния.

Прикусив щеку, Джин ощутила металлический привкус крови, но не издала ни звука.