Лея бежала со всех ног, легкие жгло, как огнем. «Это все моя вина, — думала она, едва сдерживая слезы. — Это я убедила отца доверить мне эту миссию. Хотела, чтобы он мной гордился». Она хотела помочь Восстанию, а теперь члены экипажа там, наверху, отдают свои жизни ради того, чтобы спасти других. Как же так получилось?

Отец не хотел поручать ей это задание, — она явственно прочла колебание на его лице, когда он сказал:

— Я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях. Ты взвалила на себя столько обязанностей, благодаря своей работе ты стала настоящей звездой. Но, Лея, это слишком опасно.

Она тогда едва сдержалась, чтобы не выдать своей досады и гнева. Звезда. Иными словами, нечто далекое и прекрасное. Предмет восторженного любования, не более. О, ее тетушки из кожи вон лезли, чтобы вырастить из нее такую вот очередную самовлюбленную принцесску. Высочество, которое пропустило бы мимо ушей слова о том, что повстанцам отчаянно необходимо выкрасть кое-какие сведения.

Лея любила тетушек всем сердцем, хотя порой во время уроков по этикету ей хотелось вскочить, опрокинуть стол и удрать на другой конец Галактики с каким-нибудь бродячим цирком. Все, что угодно, лишь бы не слушать бесконечные лекции на тему, чем различаются суповая и десертная ложки. Да, однажды ей предстоит стать королевой Алдераана, сменив на троне свою мать, но до этого дня еще далеко, а настоящий правитель должен уметь не только махать подданным ручкой — во всяком случае, так считала Лея. Когда она решила стать представителем планеты в Галактическом Сенате, тетки пытались спорить и с ней, и с ее отцом. Они бы предпочли, чтобы она целыми днями прихорашивалась да мечтала о каком-нибудь смазливом принце, а не сидела в одной из лож Сената, пытаясь что-то изменить и протолкнуть необходимые реформы.

Но еще хуже оказались журналисты: они упорно отказывались принимать ее всерьез как политика и дипломата, описывая исключительно как девочку, которой вздумалось поиграть в сенатора. Словно Лея была именно такой, какой ее пытались сделать тетушки, а вовсе не сильной и деятельной личностью, которой ей помогал стать отец. Она моталась по всей Галактике, неся утешение и помощь обездоленным, а пресса, хоть убей, величала ее принцессой. Однажды Лея с осиротевшим малышом вуки на руках стояла посреди деревни, выжженной дотла имперскими войсками. И какой же вопрос первым задали ей репортеры из Центральных систем? «Скажите, кто шьет для вас наряды?»

И никто не спросил: «Почему вы здесь?» Никто не спросил: «Что может сделать Галактика, чтобы помочь?»