Я пожал плечами. Нет, я не представлял себя в роли нового Лару.

— Но вы станете им, — продолжал психиатр. — Вы признались мне, что испытали дурное предчувствие и страх, когда встретились с ним. Знаете, почему? В глубине души вы знали, что смотрели на самого себя.

— Я не жажду власти.

— Потому что у вас никогда не было такой власти, и вы не представляете, что она может сделать с вами. Нет, вы любите побеждать противника (не важно, человека или систему) и демонстрировать свое превосходство.

— Искренне надеюсь, что вы ошибаетесь. Но даже в том невероятном случае, если я стану властителем Цербера, я буду часто приходить к вам. Чтобы вы ставили меня на место. Хорошо?

Он не улыбнулся:

— Этого не будет. Вы предпочтете не верить моим словам, вам это надоест. У меня уже есть печальный опыт: двадцать лет назад у меня состоялся почти такой же разговор с Вагантом Лару.

— Что?!

Он кивнул:

— Они приходили и уходили на моих глазах, я помог ему занять это место, помогу и вам, но ничего не изменится.

— Почему же вы еще живы, доктор?

Он усмехнулся:

— Мой маленький секрет. Не забудьте: каждый, кто правил Цербером, был моим пациентом.

— В том числе и я? — пробормотал я, обращаясь, наверное, сам к себе.

Передо мной был умнейший и хитрейший человек на этой планете — и, как ни странно, его ненужно было бояться. По крайней мере, пока нынешняя власть противоречила его взглядам.

— Давайте перейдем к насущным вопросам, — предложил я, чувствуя себя все неуютнее. — Вы сказали, что, если с Дилан снимут обвинения, вы проведете полное лечение. Что надо делать теперь?

Он перешел на профессиональный тон:

— Пустить все на самотек — это самый безопасный путь. Сейчас ей намного лучше. Большая часть ее прежней индивидуальности вернулась, частично восстановилась уверенность в себе. Остался страх потерять вас. Есть только один способ разубедить ее, но он чрезвычайно рискован для вас обоих.

— Я хожу по лезвию ножа, док, — сказал я. — Может ли быть больший риск?

Он откинулся в кресле, размышляя: