– Но послушай, Клод, он же собирается убить не только тебя лично, а всех людей в мире, во всей Вселенной!

– Заткнись, сержант! – рявкнул Блайсделл.

Солдатик долго молчал и не двигался. Потом медленно поднял лазер, нацелил его на Блайсделла, но вдруг снова убрал оружие.

– Нет, я не могу, Джулиан. Даже при том, что я прекрасно тебя понимаю и совершенно с тобой согласен. Я не могу вот так хладнокровно его пристрелить.

– Представь, что я попросил бы тебя выйти из комнаты и постоять в коридоре, – сказал я. – Ты бы это сделал?

– Да, конечно, – солдатик вышел в коридор, снеся плечом часть дверной рамы.

– Амелия… Марти… Пожалуйста, выйдите тоже. – Я открыл верхний ящик стола. В моем пистолете еще осталось две полные обоймы. Я вынул оружие из ящика.

Амелия увидела пистолет и начала что-то говорить, сильно заикаясь.

– Давай просто выйдем и подождем снаружи, – Марти обнял ее за плечи и вместе с ней неуклюже, боком отступил за дверь.

Блайсделл выпрямился.

– Ага… Я так понял, ты не один из них? Значит, тебя не гуманизировали?

– Гуманизировали – частично. По крайней мере, я их понимаю.

– И теперь ты собираешься убить человека за его религиозные убеждения?

– Я убил бы и свою любимую собаку, если бы она взбесилась, – я снял пистолет с предохранителя.

– Да что ты за дьявол такой?

Красное пятнышко лазерного прицела заплясало в центре его грудной клетки.

– Как раз это я и выясняю, – сказал я и нажал курок.

Солдатик не стал вмешиваться, когда Джулиан выстрелил и почти буквально разорвал Блайсделла на две части. Одну половину тела подбросило в воздух, она на лету сбила люстру, и в комнате стало темно – ее освещали теперь только отблески света из коридора. Джулиан стоял, замерев, и слушал, как ошметки тела Блайсделла с влажным чавканьем падают на пол.

Солдатик тихо проскользнул внутрь комнаты.

– Отдай мне пистолет, Джулиан.