Это не битва и даже не вторжение. Это полное уничтожение.

– Я не понимаю, куда нам идти, – отступая назад, говорю я.

Лихорадка усиливается, и к горлу вновь подкатывает тошнота. Я хватаюсь за стену, чтобы не упасть, а затем осматриваю парк и замечаю в самом центре Руза и Рейн. Их вместе с десятком генхакеров солдаты «Картакса» сгоняют на открытое пространство. На коже Руза с серебристыми прожилками виднеется кровь, а на побледневшем лице отражается отчаяние, но он не пытается убежать или спрятаться. Он делает то, что, по словам Новак, должны делать лидеры. Стоит рядом со своими людьми, когда они падают.

Рейн встречается со мной взглядом поверх толпы как раз в тот момент, когда очередная группа солдат выбегает из коридора в парк.

Солдаты не стреляют в людей, предпочитая накачивать их наркотиками и заточать в стеклянные тюрьмы, но тут же вскидывают винтовки, когда Рейн целится в них. Ее пуля пролетает мимо, но один из солдат открывает ответный огонь.

Время замедляется. Рейн отшатывается назад, а из-под соединенных на ее груди пластин растекается кровь. Увидев, как она падает на колени, а затем заваливается на землю, я выскакиваю из коридора и несусь по парку.

– Цзюнь Бэй, нет! – кричит Катарина мне вслед.

Но я не останавливаюсь. Я уже однажды подвела Рейн и ни за что не сделаю этого снова. Камни, усеивающие парк, врезаются мне в ноги, когда я выбегаю на открытую площадку и, добравшись до Рейн, опускаюсь на колени.

Солдаты выкрикивают приказ опустить оружие. В серебристых глазах Руза отражается безумие, когда он переводит взгляд с солдат на меня и обратно. Я прижимаю руки к груди Рейн и надавливаю на рану. Ее глаза закрыты, и мне трудно сказать, насколько серьезно ранение. Но я не позволю ей умереть.

– Нужно уходить! – кричит Катарина.

Она добежала за мной до открытой площадки, но резко останавливается и поднимает голову верх, когда воздух наполняет скрежет. Так открываются взрывозащитные двери, ведущие на поверхность. Над нами появляется ночное небо, а стены атриума резонируют из-за возникшего гула.

С вершины горы на нас опускается «Комокс». Его прожектор проносится по парку, пока не останавливается на мне и Рейн. Солдаты замирают. А я прижимаюсь к груди подруги, щурясь от яркого света. Как же вовремя прилетел этот «Комокс». Я бы могла погрузить в него Рейн и остальных, чтобы мы могли выбраться отсюда. Вряд ли в нем больше десятка солдат. Так что я могу попытаться убить их «Косой». Но после этого на моих руках окажется еще больше крови.

Катарина смотрит мне в глаза, и я понимаю, что наши мысли совпадают. Да, это война и на ней умирают люди, но мы должны найти другой способ победить. Должны остановить это сражение, не отнимая чужих жизней.