– Карл… твою мать …

– Сейчас…

– Я сам… Возьми… пулемет. Держи двор, сейчас с улицы… мать их… полезут. Остановить некому. Давай!

Сержант посмотрел на котика. Потом взял его пулемет, рюкзак с патронами, оставив ему взамен свой. Там было, судя по весу, еще патронов сто пятьдесят – двести. Тоже дело.

– Держи. Если полезут хаджи, пристрели их нахрен.

– Пошел!

* * *

Пулемет морского котика оказался непривычным для морского пехотинца по развесовке – короткий и с основным весом, сдвинутым назад, в сторону приклада. Темп стрельбы у него был меньше, держать его было удобнее благодаря рукоятке впереди.

Сержант едва успел занять позицию за машиной, как двое хаджей попытались заскочить с улицы. Они проявили неосторожность – и оба остались лежать на бетоне, с этой стороны забора, оплывая кровью.

С той стороны – бросили гранаты, две, одну за другой – но находящиеся на стоянке машины приняли осколки на себя. Потом влетел какой-то отморозок, скорее всего, решивший стать шахидом на пути Аллаха, он поливал из автомата длинными очередями и сержант пришиб его короткой очередью. Потом – он сменил позицию, перебежал за машину, которая была крупнее. Зв ней можно было стоять, пригнувшись.

– Аллах Акбар! – заорали с улицы и кинули еще гранату, но она не взорвалась.

Сержант молча ждал. Он принял решение, что в этот двор никто не войдет – и готов был отдать свою жизнь за это. В здании по правую руку от него – потрескивал бой, морские котики зачищали комнату за комнатой…

Хаджи опять попытались наступать – и отступили, оттаскивая своих людей. Сержант услышал резкие хлопки справа, повернулся – у одного из окон занимал позицию снайпер котиков. Он показал большой палец и снова приник к прицелу.

Непонятно, чем бы это все закончилось – хаджи, потерпев неудачу в лобовом штурме явно пошли бы в обход, не отступили бы – они вообще никогда не отступали. Но тут – на улице отбойным молотком загромыхала скорострельная автоматическая пушка и сержант понял, что пришли свои. Американская бронетехника…

Радости не было. Была лишь усталость и злость. На себя, на все это дерьмо, на свою страну, которая посылает их в бой, но запрещает воевать, изобретая какие-то гуманные методы ведения войны, в то время как противная сторона гуманизма отнюдь не придерживается. Они воевали уже почти тринадцать лет – и если бы кто знал, за что…

Бронетранспортер – судя по звуку – остановился у забора. Его было видно – точнее, было видно часть башни, и она не слишком-то походила на башню LAV-25 или нового AMT[77], какие он видел пока только на картинках…