- Стучи.

Открыла им женщина. Она начала что-то говорить, но, увидев Тэннера, замолкла, посторонилась и придержала дверь.

- Сюда. - Женщина пропустила их в приемную, нажала кнопку у себя на столе и в ответ на донесшееся по селектору: «Да, миссис Фиск?»- сообщила: - Они прибыли вместе с тем человеком, сэр.

- Пусть войдут.

Женщина подвела посетителей к обшитой темными деревянными панелями двери в глубине комнаты и распахнула ее настежь.

Они вошли. Толстяк за покрытой стеклом столешницей откинулся на спинку стула, сплетя короткие пальцы под многочисленными подбородками, и окинул посетителей взглядом серых, лишь чуть-чуть темнее его седин, глаз. Говорил толстяк тихо, с едва заметной хрипотцой.

- Садитесь, - сказал он Тэннеру, а охране и секретарше велел: - Подождите за дверью.

- Это опасный тип, мистер Дентон, сами знаете, - напомнил человек с пистолетом, когда Тэннер уселся на стул, поставленный в добрых пяти футах перед столом.

Три окна кабинета закрывали стальные ставни, и, хотя сквозь них ничего нельзя было разглядеть, легко угадывалось, какие злобные фурии караулят снаружи, - по комнате вдруг прокатился звук, подобный грому автоматной очереди.

- Знаю.

- Ладно, как-никак он в наручниках. Ствол оставить?

- У меня есть.

- Ладно. Мы будем неподалеку.

Полицейские вышли из комнаты.

Двое пристально изучали друг друга, пока дверь кабинета не закрылась. Тогда человек по имени Дентон спросил:

- Теперь все ваши дела улажены?

Второй пожал плечами.

- Как вас зовут на самом деле., прах побери? Даже в протоколах значится...

- Черт, - хмыкнул Тэннер. - Так и зовут. Я был седьмым в семье, и, когда родился, акушерка, подняв меня, спросила моего старика: «Какое имя вы хотели бы вписать в свидетельство о рождении?» Л папаша возьми да и брякни в сердцах: «Черт!»- и ушел. Ну, она так и записала. По крайней мере, это рассказывал мне брат. Со своим стариканом я так и не свиделся, а стало быть, не мог уточнить. Он в тот же день дал дуба. Ну, да имя все едино правильное.

- И ваша матушка одна растила семерых?