Никита раскрыл рот, собираясь сказать, что он имел в виду названия магов древности, известные на Земле из сказаний и легенд, но передумал. Темпорал выбрал имя и был недалек от истины: в их компании он действительно исполнял роль боевого коня, подобного ветру и птице.

— Давайте перекусим, — предложил Такэда, у которого от голода свело желудок. — Под звездами я еще не ел.

— Что? Под звездами? — Сухов глянул на Толю непонимающе. — А-а… ты думаешь — это звезды?

— А что?

— Это Нгеви, так называемый «мир нерожденных душ». Твои «звезды» — сгустки информации, которые можно внедрить в любой неживой предмет и на некоторое время оживить его. Помнишь «внедрения» и «вселения», преследующие нас на Земле? Игвы черпали «души» отсюда.

— О Сусаноо! — прошептал Такэда. — Мне ли не помнить «внедрения»! Но я не знал — как это делается! А эта штука под ногами — корабль? Спутник?

— Сторож. Вернее, пастух местного скопления «душ» или, если хочешь, «стада».

— Почему же он не реагирует на нас?

— Потому что я его усыпил, наложил заклятие. Все, Оямович, лекция кончилась, умерь свой исследовательский пыл. Мы начинаем взрывать стену потенциального барьера между этим хроном и Гашшарвой, доставай «гранаты». Кстати, что это за приобретение? — Никита кивнул на «детский арбалет».

— Это оружие «божественного стрелка», рыцаря-одиночки Асура, — ответил молчавший Дадхикраван, который явно чувствовал себя естественно. — Представляет собой генератор развертки «суперструн», то есть свернутых в одномерные объекты многомерных пространств. Стрелы как раз и есть «суперструны».

Такэда озадаченно глянул на арбалет, на стрелы, тихонько зашипел сквозь зубы:

— Никогда бы не подумал! Как же им пользоваться?

— Как и обычным арбалетом: вложил стрелу, натянул тетиву и отпустил спусковую скобу.

— Ладно, авось пригодится. — Никита открыл транскоф и извлек из него шиххиртх, три ребристых черных шара величиной с яблоко — хроногранаты и прибор, напоминающий очки-консервы. Протянул очки Такэде.

— Это тебе, надевай. Будешь видеть во всех диапазонах электромагнитного спектра и даже в магическом поле.

Толя послушно нацепил очки, приказав диморфанту ослабить силовое поле шлема на время надевания. Сначала ничего не увидел, затем перед глазами замелькали цветовые пятна, поплыли хороводы искр, пунктиры и световые штрихи — прибор настраивался под хозяина, — и скачком картина изменилась.

Звезды над головой превратились в светящихся птиц, «астероид» под ногами — в львиноголового орла, распростершего крылья метров на триста, и лишь темпорал-Дадхикраван да сам Сухов не изменились, остались с виду теми же, какими их видел Толя невооруженным глазом.