Голова закружилась. Сухов отвел глаза, прошептал:

— Наркоэстетика!

Дадхикраван, который не испытывал подобного экстаза, выдал пси-импульс, переводимый как пожимание плечами.

— Странно, что на вас, людей, так действует простое визуальное наблюдение. Предназначение всех этих форм и радуг сугубо утилитарное — привлечь внимание насекомых для опыления цветов.

Никита улыбнулся.

— А вот тут, дружище, позволь с тобой не согласиться. В чем, в чем, а в созерцании красот есть особый смысл, неподвластный расчету и анализу в стиле рацио.

Дадхикраван не стал возражать.

Сухов перевел взгляд на город, сооруженный разумными пчелами, и снова замер. Перед ним раскинулся архитектурный шедевр, равного которому он не встречал ни на Земле, ни в других Мирах Веера. Эстетический эффект потрясал! Создатели города владели не только законами пропорций, золотого сечения и золотого вурфа, но и законами глубокого воздействия формы, цвета, перспективы, сочетаний и тончайших переходов на психику созерцателя. Город был возведен не людьми и не для людей, но красотой его и гармоничным совершенством ансамбля мог не залюбоваться только слепой.

— Сказка! — прошептал Никита.

— Расширьте диапазон видения, — посоветовал Дадхикраван. — Электромагнитный спектр не отражает всех красот города. К тому же он многомерен. Пчелы — я их называю эльфами — увлеклись фантомологией,[76] и большая часть города — как подводная часть айсберга — видна лишь самим создателям.

Никита сосредоточился, расширяя сферу своих паранормальных чувств, и по мере включения новых диапазонов сверхвидения город раскрывал перед ним свои новые эстетические эффекты, передать которые человеческий язык был не в состоянии. Последней ступенью совершенства города, его «башенной структурой» была вакуумная «пена» — почти неуловимое мерцание сложнейших энергетических переходов, воспринимаемых как нечто непостижимо прекрасное, ускользающее от понимания полного восприятия.

Сухов смог выдержать это переживание всего несколько секунд. Эхо обратной связи обрушилось на него волной тоски, горя и боли, и лишь ценой полуобморока ему удалось успокоиться и справиться с бунтом человеческого «я».

— Гиибель была права, — прошептал он, поддерживаемый Дадхикраваном, — во мне слишком много человека…

— Ну, я не вижу в этом ничего плохого, — ответил бывший темпорал. — К тому же вы до сих пор не раскрыли все свои резервы и не использовали всю глубину родовой памяти. Ваш потенциал никому не известен, и не этот ли факт пугает Великих игв? Уже очень давно по Вееру бродит легенда о грядущем пришествии Избавителя: вот, мол, придет Избавитель и освободит мир от скверны, пороков, адских сил и ненависти. Не о вас ли речь?