Лицо его отца исказила гримаса ужаса и боли.

— Нет. Нет! Нет!!! — закричал тот, подбегая к нам и беря сына на руки (клетка исчезла сама по себе, наверное, потому что зачарованный друид потихоньку стал приходить в себя). — Он не должен был так поступить. Я его воскресил. Он должен был жить. Зачем он это сделал?

— Может быть, просто не захотел придерживаться твоих взглядов, вот и все, — сказал Валтор, кладя руку ему на плечо. — Не всегда ведь дети готовы идти дорогой своих родителей. Иногда эти пути могут расходиться. Все кончено Залт. Смирись с этим.

— Как ты его сейчас назвал, Залт? — заинтересовалась Алекса. — А полное имя случайно не Залтар?

— Да именно так, — ответил тот потихоньку приходя в себя. — Но откуда ты это знаешь?

— От отца, — честно призналась Алекса. — Имя Даггерт вам, что-нибудь говорит?

— Не может быть? — выдохнул Залтар. — Так он еще жив? Но ведь по человеческим меркам ему уже должно быть около ста двадцати лет, если не более.

— Так и есть, — кивнула Алекса. — Он до сих пор жив здоров и частенько вспоминает вас, как своего лучшего учителя.

От таких слов, Залтар растрогался и даже всплакнул. Я же призадумался.

— Значит, получается, что твоего отца учил Неприкаянный? — шепнул на ухо Алексе я.

— Получается так, — ответила она.

— Но это в принципе нереально, — отвергала Наташа, — потому как Неприкаянные никогда и никого не брались обучать чему-либо. Они считали себя выше этого. Даже выше всех. Так сказать перворожденные, которым доступны все тайны Вселенной. Потому как по легенде именно их, коснулась рука бога и они стали избранными.

— Да мы были избранными, и сами считали себя особенными, — вступил в разговор Валтор, продолжая успокаивать своего собрата, по второй утере сына. — Но именно люди, открыли нам истину. Истину в том, что все мы едины. И даже несмотря на многие различия, такие как цвет кожи, пол, возраст, языковой барьер, все мы живем по одним законам мироздания, по одной истине. Пока в меня не вселился паразит, я всего этого не понимал и думал, что люди поступили с моим народом не справедливо. Но когда произошло мое с ним разделение, я осознал, что был не прав…

— Не только ты, брат, — поддержал его Залт. — Все мы были не правы по отношению к людям. Простите нас, пожалуйста, если сможете, — ответили оба Неприкянных, склонив перед нами головы. Мы было хотели сказать, что прощаем их, но вдруг послышался чей-то жуткий, почти дьявольский, смех. Это смеялся тот самый друид Милосердие, предавший своих собратьев и присосавшийся к древу Вечности, словно клещ.