За спиной вдруг раздались торопливые шаги. В коридор почти вбежала женщина – сотрудница редакции. Та самая, что хлопотала у поверженного телохранителя. Заметив редактора, она всплеснула руками и закричала:

– Там человек лежит! В холле! Ему плохо!

– Кому? – не понял редактор.

– Молодому человеку, который приехал с господином министром.

Услышав это, министр удивленно воззрился на женщину.

– Что с ним?

– Не знаю. Лежит без сознания. А рядом части оружия…

Я почувствован, как сами собой раздвигаются губы. С великим трудом подавил неуместную сейчас улыбку и сказал:

– Этот молодой человек переусердствовал, выполняя свою работу. Потому и лежит без сознания.

– Так это ты его?! – проскрежетал министр. – Как ты посмел?

– У меня не было другого выхода! Он хотел застрелить меня. Пришлось успокоить его и разоружить. Ничего страшного, скоро придет в себя. Может, в следующий раз будет сначала думать, а потом оружие доставать.

На мне скрестились взгляды четырех человек. Недоумевающий и испуганный – сотрудницы. Восхищенный и торжествующий – Милены. Удивленный – редактора. Полный изумления и злости – министра. Изумление от того, что кто-то смог свалить его охранителя. А злой… да по той же причине.

Возникла короткая пауза. Потом редактор сорвался с места и побежал к лестнице, увлекая за собой женщину. Хитрый начальник решил покинуть место, где явственно запахло грозой, и не мешать «семейной сцене».

– Я вижу, твой друг, дочка, умеет решать проблемы самым радикальным способом. И других, похоже, не признает.

– Он защищался, папа! А этот твой Мартин – дуболом, только и умеющий пялить глаза и высокомерно смотреть на других. Тоже мне – изваяние!

Министр выслушал тираду не моргнув глазом. Кашлянул, одарил дочку недовольным взглядом и проговорил:

– Мы не окончили разговор.

– Хорошо. Говори.

– Не здесь.

– Нет здесь! – Милена взяла меня за руку, прижалась. – У меня нет секретов от Артура!