– Значит, они любили недостаточно.

– И вы – да?

Фрейя без колебаний кивнула, вспоминая все те моменты в своей жизни, когда ей было так одиноко без Талона и жизнь казалась совершенно бессмысленной. Девушка вспоминала не только о грандиозных событиях вроде дня ее рождения или празднования очередного года правления короля, но и о самых незначительных вещах. Как часто она вычитывала что-то интересное в одном из своих учебников и хотела рассказать ему об этом? И как часто она жаждала дождливыми вечерами устроить засаду, чтобы поиграть с ним? Она даже отказалась от того, чтобы искать в замке укрытия и потайные ходы, ибо эти открытия не могли принести ей радости, когда не с кем было их разделить.

– Ваш брат может быть счастлив, что у него есть вы, – сказал Ларкин. Его слова звучали как комплимент, который Фрейя, однако, не собиралась принимать. Она не была так бескорыстна, как думал Хранитель. Да, принцесса любила Талона, и его жизнь стояла для нее на первом месте, но в то же время она ведь даже не собиралась становиться королевой. Девушка уклонялась от ответственности, внимания и от собственного народа. Эту ношу Фрейя хотела взвалить на плечи собственного брата, и в этом не было ничего благородного или достойного.

– Нам нужно возвращаться, пока совсем не стемнело, – произнесла Фрейя, глядя в небо. Солнце за облачным покровом уже опускалось, и небо вместо светло-серого оттенка начинало приобретать цвет глубокой синевы. Ларкин кивнул:

– Наверное, парад скоро закончится.

Это означало, что скоро таверна и все постоялые дворы в городе заполнятся фейри. При других обстоятельствах Фрейя с удовольствием смешалась бы с толпами Неблагих, чтобы узнать еще больше о волшебном народе, но сегодня у нее уже не было для этого сил. Принцесса встала со своего места. Ее кости болели, и она чувствовала себя как Мойра, вынужденная безропотно спускаться по ступенькам в свой подвал. Мороз пробежал по ее телу, когда они покинули тепло уже зажженных факелов таверны и вышли на улицу.

Ветер разносил по всему городу звуки парада, который как раз в это время собирался прошествовать к дворцу, находившемуся всего в нескольких улицах от «Скипетра». В поисках Талона они несколько раз миновали великолепно разбитые сады при дворце, и каждый раз Фрейя удивлялась отсутствию стен, укрепляющих замок.

Ларкин совершенно естественно прокладывал дорогу обратно к постоялому двору. Принцесса, напротив, была полностью дезориентирована. В отличие от Амаруна, где дороги были продуманы и хорошо структурированы, в Нихалосе они располагались вдоль и поперек. Фрейе не хватало порядка, но она доверяла Ларкину и следовала за ним, не задавая вопросов. Спустя время, однако, стало ясно, что они направляются прямо в сторону празднества. Песни становились громче, свист флейт пронзительнее, а крики толпы яснее. Некоторые приветствовали принца и призывали взглянуть на них, в то время как другие ругали его как бездельника и требовали, чтобы уползал обратно в свой лес.