— Пока не будем, — улыбка стала еще шире. — Хочешь, мы дадим тебе работу?

— Дадите работу? — Заноза выглядела удивленной.

— Конечно. Получишь дом, будешь в полной безопасности и роскоши. Еда, какая пожелаешь. Вещи, какие захочешь. Все пожелания по возможности будут выполняться. Мы будем развивать твой дар, а ты будешь делать для нас патроны. Мы на тебя не только гороха, но и жемчуга жалеть не будем. Ни черного, ни красного и белый, если понадобится, найдем, — он смолк, ожидая какого–нибудь ответа.

— А вот какая работа, а я думала… — она не договорила, что думала. Впрочем… — снова не договорила. — А зарплата будет? — в конечном итоге спросила Заноза.

— Зарплата? — слегка удивился Мамелюк. — У тебя будет все, что захочешь, но если тебе так надо скажи, сколько хочешь. Разумеется в разумных пределах. Космические цифры называть не надо.

— Я не знаю, — стушевалась она.

— Вот и я не знаю, какую зарплату давать ксеру. Я и так даю тебе крайне много. Я себе не позволяю столько, сколько сможешь позволить себе ты.

— И что? Я могу отказаться? — к ней вернулась ее ирония и колкость.

— А почему бы нет? Неужели ты думаешь, что мы будем удерживать тебя силой? Мы здесь не муры. У нас тут правят закон и порядок.

— Видела я ваш закон на площади, — фыркнула она

— Что не так? — вздернул брови армянин.

— Вы людей вешаете, — фыркнула она.

— А что их надо было расстрелять? — искренне не понял он.

— Нет! — возмутилась девушка.

Тут до заместителя стало доходить, что не так.

— Заноза, насколько я знаю, ты около трех месяцев прожила в рабстве у муров или сектантов. Они были убийцами и насильниками. Так? — зашел он с самой правильной стороны.

— Да, — осторожно ответила она.

— Если бы они попали в наши руки, как бы мы с ними должны были поступить по–твоему? — задал Мамелюк ключевой вопрос.

— Их нужно было бы казнить, — как–то неохотно признала она.

— Уверен, что тех мерзавцев суд отправил бы на виселицу. Вот и этих людей суд приговорил к казни. Так что закон у нас нормальный, если принимать во внимания условия существования, — Мамелюк улыбнулся. — Так как насчет моего предложения?