— Он же вроде медикамент? — сделал непонимающее лицо я

— Медикамент, но спек у нас в центре под запретом. На него нужно разрешение, — улыбнулся он.

— Да я не собираюсь спек делать. Ну, разве что на экстренный случай прикупил бы. Но раз нельзя, то нельзя. Янтарь легально продать можно.

Мамелюк задумался и даже почесал подбородок в размышлении.

— Знаешь что? — он выдержал паузу, но я ничего не сказал. — Продай его во внешнем городе в аптеку Семен Семеныч. Там и спек купишь, только бери качественный и в Центр его протащить не пытайся. В камере хранения, если что сам оставь. Без напоминаний со стороны Службы безопасности.

— Понял, — кивнул я.

— Теперь все?

— Все, — я попрощался и ушел, разглядывая полученный бланк.

Это оказался документ, разрешавший мне отовариться на городских складах на сумму до 1500 споранов. Получив документ от Мамелюка, и отдав ему черную жемчужину, я тепло попрощался с армянином и отправился на поиски закромов Мехзавода. Спрашивал дорогу к складам у прохожих и протопал так через половину города, но склады нашел и вышел к их КПП. Показал на нем вооружённой охране документы. Там мне показали, где искать зав. складами. Местный завхоз Мазай, действительно напоминавший одноименного персонажа, не обрадовался моему приходу. Он встретил меня на пороге оружейного склада, распекая какую–то женщину. Видимо одну из своих подчиненных. Закончив с ней, он смерил меня взглядом и молча протянул руку. Получил документ и придирчиво просмотрел типовой бланк заполненный Мамлюком и с его подписью.

— По минимальной стоимости. Эдак все, что можно раздадут, — проворчал седой мужик. — Так чего тебе надо?

— Посмотреть бы, — сказал я, поджав губу и кивая на склад.

— Ну, посмотри, — Мазай скривился недовольно, но посторонился, пропуская меня на оружейный склад.

— Благодарю, — сказал я проходя.

— Разносолов иностранных ты у меня не найдешь. Хотя может и завалялась какая–то мелочь. И за пазуху смотри ничего не сунь. Я сразу замечу, — довел он мне в спину, оставаясь у входа.

Мне оставалось на это только молча покачать головой. Возмущаться и кричать из–за его подозрительности не собирался. У него на лице написано, что он не любит с чем–то расставаться. Вот и вредничает. Утрирую, конечно, но есть подозрение, что узнай он о моем приходе хотя бы за час, и я пришел бы на совершенно пустой оружейный склад. Он даже мышей бы вынес. И тут совершенно не было важным, что мне за это придется заплатить. Платить то я буду городу и минимальную цену, а забирать со склада, который он считает своим. Есть у них, у кладовщиков, такая дурная привычка.