Йоритомо проследил за ее взглядом, обращенным к Дворцовому пути, и улыбнулся приближению своих людей. Игра была окончена. Девчонка рискнула, рискнула всем, поставив на эту схватку – последний гамбит. Но король все же выстоял.

Мат.

– Твой отец мертв, – он лениво улыбнулся, и на его лице появилась кровожадная ухмылка. – И он, и его шлюха, и этот придурок-громила Фушичо. Все они сдохли в тюремном подземелье. Мои люди порубили их на куски. Мне жаль, что они сдохли. Они заслуживали пыток. Но у меня есть ты, и ты ответишь за всех.

Сердце Юкико оборвалось. На глаза навернулись горькие слезы. Ее отец. Акихито и Касуми. Все было напрасно. Мысль, что она больше никогда не увидит их, заполнила ее сознание. Страдание и ярость были настолько сильны, что она едва могла вздохнуть.

Он отнял у меня все – больше ничего не осталось!

Оглянувшись на приближающихся охранников, она вспомнила маленькую бамбуковую долину, где она выросла: рядом, у огня, сидели отец и мать, а у их ног лежали они с братом и старый Буруу. Промелькнуло лето и с наступлением зимы все начало рассыпаться. И вслед за этим образом в ее сознании ярко вспыхнула другая искра, осветив тьму отчаяния, вспыхнув гневом невосполнимых потерь. Она вспомнила волка, холодный зимний снег, Сатору и старого Буруу рядом. Она вспомнила свой гнев, когда погибла собака, вспомнила, как она, через кеннинг, направила удар на волка и убила его своей ненавистью. Она вспомнила, как умирал Сатору, как внутри у нее все взорвалось от боли, когда он умер от яда.

Он слишком далеко – не достать.

Она взглянула на Йоритомо.

Но мне и не надо его касаться, чтобы уничтожить.

Она мысленно потянулась к нему, напрягаясь до предела, но не двигаясь с места. В ушах звенели слова отца.

Это то, ради чего стоит принести жертву. Это и есть самое важное.

НЕТ. ПОДОЖДИ МЕНЯ.

В висках у нее запульсировало, глаза сузились, превратившись в узкие щелки.

Я УЖЕ ИДУ.