Советская система – была безжалостна к таким как он: если есть ЧП, значит – должен быть и виновный в нем. И неважно, что здание минировали, возможно, еще на этапе его строительства и такое минирование – можно пропустить после многочасового обыска здания. Правило было простое и жестокое – остался в живых, погубил при этом людей – отвечай. Только погибших – система не могла достать, и от них волкодавы системы отступались, злобно рыча. А если остался жив… будь добр, отвечай по факту. Не принял достаточных мер – универсальная формулировка.

Однако, если в тридцать седьмом и в сорок первом системы откровенно боялись – то в сорок пятом военной спайкой, общим действием – вполне научились ее блокировать. И внизу и вверху. Внизу… непонятливые особисты часто просто гибли от случайной пули, или при авиационном налете. Наверху… тот же маршал Жуков, талантливый, своевольный и самодуристый военачальник вел примерно ту же самую политику, которую вел рейхсмаршал Геринг «У себя в штабе я сам определяю, кто у меня еврей, а кто – нет». Против военной спайки особисты опасались выступать, спинным мозгом чувствовали, что действующая армия есть действующая армия… ногой наступят, раздавят и даже не заметят. Прошляков попал под правило – своих не сдавать, наказывать только самим. Его непосредственный командир поручился за него – и этого было достаточно. Его ждало «дисциплинарное» наказание – разжалование в рядовые, существующее в армии, наверное, со дня ее появления. Но и это – отложили до Победы – а после Победы можно было рассчитывать, что на радостях – всех простят, всем забудут…

Каждый человек должен был быть на своем месте – подобрали место и Прошлякову. Его сунули в роту новеньких тяжелых танков ИС-2, только прибывших на фронт. Подобрали ему должность в интендантуре, но реальные его задачи – ему объявил комполка на ухо. Рота собиралась сборная, часть танкистов «горелые», то есть потерявшие свою технику и получившие новую, часть – и вовсе только из училищ. Но ни у кого не было опыта уличных боев, что с применением тяжелой техники, что без. Поэтому – полковник поставил задачу: перед общим наступлением привести роту в боевой порядок и дать самые необходимые знания по тактике боя в городе и взаимодействия с наступающей пехотой. Это и было своего рода испытанием для Прошлякова: справишься – простят. Не справишься…

То, что говорят – будто в Советской армии не берегли ни технику, ни людей, брали числом – все это …ня полная. Берегли – еще как берегли.

Прошляков, начинавший еще в Сталинграде, где солдата обычно хватало на два боя – брал и чистил не один город, потому знал, что и к чему. Оборона Берлина строилась по секторному принципу: восемь секторов и в центре последний, девятый, самый укрепленный. Сил в городе было явно недостаточно и все по одной причине – последний месяц фашистские генералы саботировали приказы ОКВ, стараясь отойти на Запад, чтобы сдаться в плен американцам и англичанам. В городе практически не было исправных танков противника: много новейших танков угробили у озера Балатон в ходе довольно непрофессионального контрнаступления. Тем не менее – в городе держали оборону несколько набранных с бору по сосенке сводных дивизий, городские жители, сведенные в Фольксштурм и гитлерюгендовцы. Последние – были особенно опасны.