Рабинович бросил взгляд на старшего помощника, который сейчас исполнял обязанности капитана. Точнее на отсутствие на его форме каких-либо Рейнских знаков отличия. Не только обломки смогут мало что рассказать.

Рабинович спокойно обедал, когда получил сообщение о том, что в систему вошел курьер. Естественно он не мог обнаружить крейсеры в режиме маскировки, поэтому просто подал условленный сигнал в широком диапазоне со своими идентификационными кодами. Лишь после того, как личность курьера была опознана, с ним вышли на связь.

Контр-адмирал был поражен, когда получил сообщение о возможности реализации своего плана от начальника резидентуры на Абрегадо-3. Он считал, что ему придётся ждать гораздо дольше или, что более вероятно, возможности к действию вообще не представится. Поэтому, когда он получил сообщение от Чака Сайлза, капитана курьера, им сразу же был отдан приказ к началу операции.

Тем не менее, было нечто такое, что беспокоило контр-адмирала. Что-то едва уловимое. Словно писк мерзкого насекомого, который жужжит над ухом и ты никак не можешь его поймать и раздавить. Он прекрасно понимал, что его действия были чрезмерно форсированы и рискованны. Но другого такого шанса просто могло не представится.

По изначальному плану, «Монро» должны были совершать рейдерские атаки на суда торгового флота СНП и Вердена, тем самым дестабилизируя безопасность и экономическую ситуацию в регионе. Так же они должны были найти выход на наиболее крупные пиратские группировки в этом секторе. В конце концов, кто-то же должен время от времени попадаться. Иначе противоположная сторона может «слишком» сильно заинтересоваться таинственными призраками, которые охотятся на их корабли. Данные по этим «свободным каперам», как называл их Рабинович, периодически сливались через известные контакты верденской разведки.

С одним из пиратских судов должно было произойти тоже самое. Данные о нём были осторожно слиты через подставное лицо уже известным оперативникам Верденского РУФ. Он должен был стать ещё одной «победой» над беззаконием. Но когда стало известно, что в операции по захвату пирата будет задействован всего один корабль, к тому же эсминец, Форсетти пришёл к выводу, что его уничтожение будет куда более полезным для выполнения поставленных целей. И Рабинович полностью одобрил эти действия. В любом случае, после окончания операции настало бы время прибрать за собой. Все их наёмные кадры, которые не получилось бы под белые ручки вывести на убой, должны были быть ликвидированы в самом конце операции. Контакты велись только с их капитанами, а благодаря тому, что рейдеры не несли каких-либо опознавательных знаков, шансов на раскрытие истинных действующих лиц было чрезвычайно мало. Это не значит, что их не было вовсе. В таких делах не бывает абсолютной уверенности. Но тем не менее, если бы случилось худшее, эти корабли нельзя было бы «официально» предъявить Рейну в качестве доказательства. Да, это были суда их постройки. Да, они стояли на вооружении Протектората. Но помимо этого, тяжёлые крейсера типа «Монро» шли на экспорт. Если потребуется, то они всегда могли предъявить документы о продаже четырёх крейсеров некой частной военной организации.