— Зачем же выводить? — возразил его собеседник. — Вон, какая красивая!

Баркат повертел рукой, любуясь наколкой.

— Красивая то она конечно, только вот Чернушка сегодня ее углядел. Да я и сам виноват.

— Болтать начнет — мы его разом.

— С этим повремените — с Орденом связываться нам пока не с руки. Мы их не трогаем — они нас.

— Тогда руку перевяжи и всех делов. Скажешь, порезался мол!

— Тоже верно!

— Слышь, Баркат!

— Ты здесь еще?… И кто вам плащи эти выбирал!? Ходите как оборванцы, какие!!!

— Я чего спросить хотел… кто это к тебе заладил? Общество интересуется.

— Обществу скажешь, что оно за мой счет жирует и пьянствует, пока я жизнью тут рискую! И нечего в мои дела нос совать! А этот — знакомец просто так… по торговому делу.

— Я к тому, что давеча ребята проследить хотели за ним, а он возьми и исчезни. Ребята говорят нечистый это!

— Ребятам скажи, чтобы в баню сходили отмыться и растолкуй, что ко мне абы какие не ходят — не им чета! Напились, наверное, вот и оправдываются!

— Тоже может быть!..Я их, когда расспрашивал — точно они уже человека от столба отличить не могли. Ну, пошел я!

— Давай! Как узнаешь чего, заходи. Да, вы бы поменьше там с расстрелами и обысками — народ до времени не мутите!

ДЕМОН

ДЕМОН

Гнев твой — враг твой.

Сауруг отправил собратьев домой, а пока же пьянствовал и беспечно проматывал заработанные деньги по кабакам столицы. Пару раз его за дебоши, пытались забрать короткоплащные, но он вовремя исчезал.

Торкел тоже, пытаясь хоть как-то развеяться, отправился в уже знакомую ему таверну «На щите». Трэз посоветовал ему взять с собой кого-нибудь из ребят, но он только мотнул головой. В последнее время Торкел держался особняком, потому что, едва увидев форму Ордена, он тут же начинал вспоминать погибших и впадал в депрессию.