Броневик молчал, застыли в недоумении и беглецы. Сквозь узкие амбразуры не разглядеть, что твориться внутри. Снаружи только реактивные трубы для ракет, башенка с пулеметом, длинная антенна, непонятная фиговина с окуляром и мегафон, приваренный к броне.

Мегафон кашлянул, разразился целой тирадой писков, скрипов и воя. Наконец, непонятные звуки оформились в слова:

— …рко, Веллер, мы не причиним вам вреда! Выходите — мы хотим помочь!

— Сейчас, только цветы воинам-освободителям соберем! — Конечно, ничего подобно ни Марко, ни Веллер, ни Войцех говорить не собирались. Они молча и сосредоточенно занимались делом, то бишь перезаряжали оружие.

Закончив Марко высунул голову на миг из-за укрытия, удостоверился, что броневик с неожиданными друзьями на месте и вернулся на место. Выжидающе посмотрел на товарищей по несчастью.

— Стоит. С его позиции вся площадь простреливается, как на ладони. Только бронечудо рейнджерское мешает чуточку, да и то совсем не так, как нам бы хотелось: все ближайшие пути отхода завалены обломками. Тут здоровски поработали минометом. Что делать-то будем? Есть какие предложения?

Анджея прикрыли его же мундиром, да только при взгляде на него, даже мимолетном, к горлу подступал горький комок.

— Есть. — Войцех, отступивший до сего момента на вторые роли, выдвинулся вперед. Руки его лежали на оружии: одна на цевье, другая — на стволе. Весьма сподручно схватить его да вдарить по кому-нибудь зарядом картечи. — Мы можем их послушаться. Хуже, как я уже говорил, не будет. Если бы они хотели, то уже давно разметали нас по всему этому богом забытому городку. А так медлят чего-то, ждут. Как думаешь, чего? Может, и в самом деле желают добра?

— Войцех, или как там тебя! — После смерти Анджея терпения и смирения в Марко осталось сосем чуть-чуть. — Ты или только притворяешься дураком, или же таким и есть! Где ты здесь увидел добряков? Эти уроды на долбаном бронекате только что расстреляли толпу беззащитных людей, а ты хочешь им сдаться?!

— Те люди и нас хотели отправить в лучший мир…

— За кого ты нас принимаешь, милый Войцех? Мы не самые хорошие люди, но и не звери — просто так убивать не склонны.

— Это уже не имеет значения! — голос брата Ордена Святого Казимира потерял всю свою миссионерскую мягкость. В нем теперь стали было не меньше, чем в блестящем стволе обрезанной двустволки, направленной на застывших от удивления братьев. — Быстро встали и потопали к броневику — я просить дважды не буду!

— Я тебе доверял! — Безумного, колкого холода в глазах Веллера прибавилось.

— Извини. — Удивительное дело, но Войцех на самом деле сожалел. Но желание сопротивляться это отнюдь не вызывало: братья помнили сокрушительный вихрь ударов, что обрушил на них лже-миссионер, когда его прижали в пустоши. Тогда им помогло то, что он был безоружен. Теперь же…