Взобравшись по склону, он почувствовал движение и ударил в том направлении пламенем. Что-то маленькое, взвизгнув, умерло в шипении и треске сгоравшей влажной травы. Кролик.
По склону пронеслось синее пламя, отразившись от щитов генерала. Он нанес ответный удар, и шагавшая к нему темная фигура исчезла, как только огонь настиг ее. Еще одна иллюзия. В предрассветных сумерках понять это было очень трудно.
Толстяк завизжал, в панике подняв щиты как раз вовремя, чтобы отразить энергетическую стрелу Лангстрита. Пошатнувшись, они остановились всего в футе друг от друга. Лангстрит поднял руки, чтобы обрушить на противника пламя, однако Беско предпринял кое-что совершенно неожиданное: он прыгнул на генерала, и сам его врезавшийся в щиты вес заставил того отлететь на валун, удар о который вышиб из легких Лангстрита весь воздух. Его голова с тошнотворным хрустом ударилась об острый камень. Беско что-то выкрикнул, и генерала отдернуло назад, а затем вновь ударило о камень. Лицо толстяка выглядело маниакальным. В глазах у Лангстрита потемнело, а его грудь, казалось, готова была вот-вот взорваться. Генерал балансировал на самой грани света и тьмы. Неистово зарычав, он изрыгнул изо рта пламя такой диковинной мощи, словно был драконом из шлессенской легенды.
Беско закричал, а его лицо расплавилось. Вспыхнув подобно факелу, он упал на колени, но Лангстрит не испытывал к нему никакой жалости. Он чувствовал, что его затылок мокрый, а пульсирующая боль в груди стала просто невыносимой. Генерал упал на землю. Его охватило отчаяние. Левая рука Лангстрита бессильно прижалась к груди…