Самые отчаянные вояки, так сказать, «ястребы войны», были отдельно обработаны Николаем, предложившим непримиримым лакомый кусок, от которого не смогли отказаться обе противоборствующие стороны, напоминавшие скорее раззадоренных подростков, чем не взрослых людей. Кожин предложил непримиримым примерно то же самое, что говорил Стефану Баторию: захват новых богатых земель с целью обосноваться там. Конечно же вояки согласились, авантюристы и рыцари по духу, они не были богатыми.

И возможно, потому и противились заключению мира, что понимали, – им там места не будет. Снова полунищенское существование и поиски случайного заработка. Война давала им возможность всласть пограбить, жить на широкую ногу, что в мирное время станет невозможным. У всех были на слуху крестовые походы, в которых нищие рыцари с Запада получили в свои владения города и богатые селения на захваченных землях. Хотя всё захваченное позже было потеряно, однако память о богатой добыче, взятой на меч и отвагу, осталась.

Пока шла процедура согласования и подписания мирного соглашения, отряды непримиримых перебирались на территорию Новороссии, где направлялись в два учебно-тренировочных лагеря. Набралось таких авантюристов немного, порядка тысячи бойцов с каждой стороны, но лишних войск не бывает, тем более с опытом боевых действий. В лагерях венгры и поляки отъедались, излечивали раны, осваивали миномёты и пушки, тренировались в стрельбе из привычных ружей. Одним словом, каникулы, совмещённые с военными сборами. Сплошное удовольствие для венгров с поляками и очередные расходы для русов. Учитывая непростой характер новых союзников, к лагерям пришлось подтянуть пару батальонов из соседних губерний, на всякий случай.

А жизнь не стояла на месте, шведы после трёх лет подавления восстания в Великопольше, закончили борьбу с восставшими поляками. Естественно, кровавой победой. Часть восставших погибла, многие были выпороты или казнены, в зависимости от заслуг, а выжившие партизаны стали уходить из страны. Перебирались они, что характерно, не на Русь или в Южнопольскую империю, а на территорию Новороссии, надеясь примкнуть к формировавшимся войскам вторжения. Собственно, так и произошло: выбравшиеся из Великопольши восемь сотен израненных и оборванных поляков нашли приют в польском лагере беглецов из Венгрии. Там их обогрели, одели и подлечили, перевооружили, включили в состав вновь сформированных подразделений.

В результате, к осени тысяча пятьсот девяносто шестого года все государства Центральной Европы пришли к миру. Хотя во Франции продолжалась вялотекущая война с Испанией на юге и война короля Генриха Четвёртого с Парижем, поскольку король-протестант ещё не созрел до мысли «Париж стоит мессы». Венецианцы, как обычно, устраивали стычки с генуэзцами, стесняясь назвать это войной. Во вновь образованном Польско-Венгерском королевстве бурно выбирали короля, но это не было войной. На огромной территории от Фрисландии до Урала наступило затишье, затишье перед бурей.