Пресловутое кафе занимало приличное место среди красивых и симпатичных зданий на Миллионной. На главной финансово-торговой улице Твери располагались банки, ювелирные и антикварные лавки, магазины модной одежды и обуви. Даже парочка лавочек «магических изделий» имелась. Вся улица по вечерам оказывалась залитой светом ярких фонарей и заполнялась фланирующей разодетой публикой, любящей показать себя во всем блеске нарядов и драгоценностей.

В ювелирные и антикварные заведения Никита решил зайти позже. Кафе же отыскал без труда. Оно отвоевало себе место в парковой зоне, вытянувшейся параллельно Миллионной, и чтобы попасть в него, не обязательно было прикладывать усилия. Достаточно найти Купеческий банк Мамонтовых и Модный дом братьев Судаковых, как подсказывал путеводитель, и по широкой брусчатой дорожке, проложенной между этими зданиями, пройти до развлекательного заведения.

У кого были машины, доезжали с Набережной. Парковка, к сожалению для молодежи, не могла вместить всех желающих оставить авто в удобном месте, поэтому большинство бросали их вдоль Волги, прижимаясь к тротуару. Это «безумие и наглость» вызывало ропот нарядной пешеходной публики и неоднократные жалобы в Канцелярию городского хозяйства, а отголоски возмущений доходили до Великого князя. Сначала для порядка пробовали увещевать, потом плюнули и стали драть штрафы. Но и это не помогало. Тогда Басманов с усмешкой сказал государю, что прибыток в казну от штрафов весьма недурен. Пусть себе развлекаются и плюют на элементарные правила приличия и порядок. Если денег немеряно — поделятся с государством.

Конечно, о таких подробностях Никита не знал. Он просто наслаждался той картиной, которая открылась перед ним, когда добрался до Миллионной. Богатство и роскошь так и лезли в глаза. Оставалось только улыбаться, ощущая себя Крезом, внезапно оставшимся без своего баснословного богатства. Забавная гримаса судьбы, отобравшая у Никиты не только любимую женщину и дом, но и приличный финансовый «кошелек». Но денежные обстоятельства нисколько не волновали волхва. Он вообще не обращал на них внимание. Прогулка по Миллионной напомнила ему улицы Петербурга, по которым он ходил с Тамарой.

— Вход по приглашениям, сударь, — огромный верзила-вышибала, пережевывая в зубах коричневатую смолку, перегородил дорогу Никите, когда тот по лестнице, освещенной огоньками гирлянд, искусно вмурованных в камень, поднялся наверх. Второй вышибала, не уступающий габаритами товарищу, флегматично смотрел на парней и девушек в красивых нарядах, старательно обходящих застывшего Никиту. Забавно, что всех их он пропускал, довольствуясь лишь приветственным кивком. Видать, многие были здесь завсегдатаями.