— Ну, почему же? — князь мелко засмеялся. — Специалисты-ведуны разобрали несколько линий грядущих событий. Парочка их оказалась довольно занятными. Представь, Юзеф, что смута в Москве начнется буквально на днях. Ну, если быть точным, в течение трех-четырех дней. Никита в это время будет находиться у Анциферова в гостях.

Басманов замолчал, хитро посматривая на Понятовского, словно хотел, чтобы Лютый продолжил логическую цепочку размышлений, на что старый лис тайных операций понятливо кивнул.

— Намекаешь на внучек Петра Григорьевича, которые застрянут в Москве во время бунта?

— В точку, Юзеф, в точку. Старик сломается и будет на коленях упрашивать Никиту спасти девушек. А так как Назаров никогда не пройдет мимо чужой беды, да еще связанной с «родственниками», то он обязательно рванет в Москву. Когда героический поступок достигнет ушей государя, мальчишка получит титул барона. Анциферов сам будет ходатайствовать перед Великим князем, потому что ему тоже выгоден сей вариант. Барон Назаров вступает в должность наместника Боровичей, и первый этап можно считать законченным. А дальше ждем от вас бурной деятельности по телепортам.

— Да нужны ли они вам? — Понятовский пристально взглянул на Басманова, но в темноте разглядел лишь блестящие точки зрачков, отражающих свет ночных фонарей, расставленных вдоль дорожки.

— Нет, — спокойно ответил Басманов. — Нам нужны молодые и неординарные люди, как Никита. Здесь, сейчас и в будущем. Открывать Врата между мирами слишком рано. Не готова Русь к этому.

— Назаров не простит вам обмана, — предупредил Лютый.

— А ты убеди его в обратном, старый прохиндей, — хохотнул князь. — Ты же не только убивать умеешь, но и на мозги капать патокой тоже горазд. Кстати, сам-то в Москву не хочешь съездить?

— Зачем? — усмехнулся Понятовский. — Работа среднего уровня. А вот мои «птенчики» уже там, каждый со своим заданием. И за Назаровым присмотрят, если он обнадежит наши ожидания и появится в старой столице.

Боровичи, октябрь 2011 года

— Не торопись, Никитка, постарайся отринуть от себя все образы, мешающие сосредоточению, — голос старика Анциферова наплывал откуда-то из далеких глубин, замедлялся и громовым раскатом бил по темноте, в которой сидел молодой волхв, поджав под себя ноги как заправской турецкий вельможа или индусский факир. — Перед тобой только три свечи. На них и смотри.

Никита уже знал, что в какой-то момент неподвижно застывшие в странном пространстве огоньки погаснут, задуваемые появлением огромной лохматой фигуры — медведя, одной из ипостаси Велеса, скотьего бога, властителя трех миров: Яви, Прави и Нави — и тогда нужно слиться с ним в едином порыве, обмениваясь чувствами и энергией.