Я улыбнулся на этот жест. Ее интонация смахивала на наказ сыну убрать комнату к приходу гостей.

— Как прошел вечер? — уселся за стойку на высокий стул.

— О-о и не представляешь! — карие глаза хозяйки загорелись. — Было столько народу, что мальчишки не успевали бегать! Я даже хотела разбудить тебя в помощь.

— Эй! Я вообще-то постоялец! — возмутился я наиграно.

Она живо махнула рукой и сдула вечно падающие на глаза волосы.

— Да ладно, я ж сказала, что ты теперь больше нахлебник, так что не страшно.

— Так не пойдет, госпожа Бомс, — сказал я, махнув отрицательно головой. — Я буду платить, но со скидкой!

— Ха! Все равно, нахлебник! — хохотнула женщина, уперев руки в бока. — Кстати, с утра снова заходил следователь и расспрашивал о племяннике, который должен ко мне приехать. Я сказала, что ты прибыл вчера вечером и сейчас отсыпаешься. Что думаешь?

Я насторожился и поблагодарил судьбу, что успел сходить вчера зарегистрироваться в Гильдию.

— Слушай, вот какое дело. Я вчера в Гильдию ходил, — начал я, доставая бумажку, которую мне сунула девушка администратор. — И зарегистрировался.

— Да ладно, — не слишком-то и удивилась она. — Я, конечно, поняла, что ты на второй ступени, но решила, что тебе это не интересно. Ты не выглядишь человеком, мечтающим умереть от лап какой-нибудь твари.

— Почему обязательно умереть? — спросил я заинтересованно. — Объясни, пожалуйста.

Она задумалась, пристально разглядывая мое лицо:

— Мальчик, эти ребята мрут, как мухи. Единицы выбиваются повыше и обзаводятся группой, но даже так, группы тоже часто не возвращаются из-за каменной границы.

— А ты много знаешь о Гильдии?

— Достаточно, — ответила Маргарет серьезно. — Мой от… отец был гильдийцем. Именно после его смерти я попала в рабство и…  ну, ты знаешь. Он набрал долгов, чтобы купить экипировку для задания, а когда его не стало, деньги повесили на меня. Сумма была не то чтобы заоблачная, но достаточна, чтобы Посредник постановил мне ошейник на пять лет. Хозяин лавки не стал пользоваться мной сам и продал госпоже Файрен.

Она замолчала, и я не стал торопить.

— Так что да, я кое-что знаю, — сказала она грустно. — Жаль будет, если ты умрешь.

— Не факт. Я не стану лезть, сломя голову, перед всеми.

— Все так говорят, Каин, и всегда все заканчивается одинаково.