— Почему? — спросила Фамира настороженно.

— Потому что они похитили меня и хотели продать в рабство некому Фенксу, — сказал я дрогнувшим голосом, вспомнив мальчика, бегущего к стене с мечом.

— Ясно. Что-то еще? — выдохнула она, как мне показалось, облегченно.

— Там был мальчик. Они его держали и насиловали неизвестно сколько времени. Скорее всего, годами. Он убил себя, когда я отказался стать его хозяином. Они сломали его, — ответил я холодным тоном, взяв себя в руки.

При этих словах Фамира содрогнулась, приоткрыв рот, и положила руки на гладиусы.

— Почему не сказал следователю правду? — спросила девушка, посмотрев в сторону ушедшего мужика.

— Чтобы меня обвинили в поджоге и убийстве?

Я не знал, какая здесь мера наказания за такие вещи, но в моем представлении это были сырые камеры с чумными, блохастыми, сухими заключенными или каменоломни. Плюс к этому, возможность того же ошейника.

— Но ты ведь защищался! — уверенно сказала девушка.

— А если этот Фенкс купил там кого-нибудь? Не зря же его не могут прижать столько времени! Да и что я им расскажу? Я его только видел, и все тут, — прошипел я взволнованно.

— Но он же сказал, что им нужны любые сведения! Тем более, ты гильдиец, и просто так тебя никто никуда не запрет и не отдаст. Даже рекрута. Это одна из тех привилегий, которые выделяют Гильдию. Если ты наш, и тебя обвиняют в чем-то, только Гильдия имеет право первого разбирательства. И уж поверь, за то, что ты сделал, если не лжешь, тебя никто не накажет и не отдаст под наказание.

Я неуверенно посмотрел на нее.

— Не сомневайся! Это не из-за доброго дела, нет! Так Гильдия ведет дела. Внутри организации все могут срать друг другу на голову, но для остальных — это крепость.

— Как будет вестись разбирательство? — спросил я, выслушав более внятное объяснение.

— Очень просто, — приблизилась Фамира, — системой лжи.

— Ну, конечно, если дашь согласие, и только на определенный ряд вопросов, — продолжила она волнительно. — Никто не имеет правда спрашивать больше, чем дозволено по делу разбирательства. Если откажешься, тебя, скорее всего, исключат, но если не лжешь — тебе нечего опасаться. Система лжи ошибается лишь в пяти процентах случаев, и сейчас это считается лучшей проверкой на вшивость. Но для разрешения на использования требуются веские основания, а они будут получены только в случае официального запроса департамента правонарушений или выше.

Я сглотнул, звучало слишком многообещающе.

— А кто составляет ряд вопросов? — спросил я, думая об убийстве гильдийца.

— Департамент, но утверждает комитет Гильдии, — ответила девушка. — Давай, сделаем так. Завтра я скажу, что приболела, а ты за эту ночь очень хорошо все обдумай, и если решишь сотрудничать с ними, у тебя будет время. Без меня никто никуда не уйдет.