За ужином Кориолан шепотом рассказал соседям по казарме о том, как прошла казнь, опустив некоторые подробности.

– Думаю, Сеян умер сразу. Вряд ли ему было больно.

– Поверить не могу, что он изменник, – сказал Улыба.

Голос Дылды дрогнул.

– Надеюсь, они не считают, что мы тоже в этом участвовали!

– Если кого и станут подозревать в сочувствии к повстанцам, там это нас с Блохой, ведь мы из дистриктов, – заметил Улыба. – Вам-то, парни, чего бояться? Вы же из Капитолия.

– Как и Сеян, – напомнил Дылда.

– Ну, не совсем. Он так и остался выходцем из Дистрикта-2, верно? – спросил Блоха.

– Конечно, – кивнул Кориолан.

Он провел вечер в карауле, охраняя пустую тюрьму. Ночью он спал как убитый, что было неудивительно, ведь от смерти его отделяло всего несколько часов.

Во время утренней строевой подготовки Кориолан выполнил все необходимые упражнения, затем отправился в столовую. В самом конце обеда к нему подошел адъютант командира базы и велел следовать за ним. Не так эффектно, как публичный арест военной полицией, но вполне разумно, учитывая, что понемногу база стала возвращаться к нормальной жизни. Поскольку его ждала тюрьма, Кориолан пожалел, что не захватил с собой какую-нибудь памятную вещь, например, материну пудру, чтобы утешаться в последние часы перед казнью.

Хотя особым великолепием кабинет командира не отличался, он был гораздо комфортнее, чем другие помещения на базе. Кориолан опустился на кожаное сиденье перед столом Хоффа, радуясь, что выслушает смертный приговор в такой солидной обстановке. «Помни, ты – Сноу, – сказал он себе. – Ты должен уйти из жизни с достоинством».

Командир отпустил адъютанта, и тот закрыл за собой дверь. Хофф откинулся в кресле и внимательно посмотрел на Кориолана.

– Тяжелая у тебя выдалась неделя.

– Так точно, сэр. – Скорее бы перешел к допросу. Кориолан слишком устал, чтобы играть в кошки-мышки.

– Тяжелая неделя, – повторил Хофф. – Насколько я понимаю, в Капитолии ты был блестящим учеником.

Кориолан понятия не имел, откуда командир это узнал – может, от Сеяна? Впрочем, не важно.

– Громко сказано.

Командир улыбнулся.

– И скромным.