Утром генералу Ли принесли завтрак. Не тот, который он был вынужден есть в последнее время, а тот, к которому он привык. Жирный, настоящий, ароматный плов с бараниной! Он буквально набросился на него, поедая плов руками и вспоминая годы, проведенные здесь в торговле и тайных операциях. Ах, какие хорошие были годы! Годы, когда он был по-настоящему свободен, когда он мог делать почти все что хотел, когда…

А последние несколько месяцев, как умер генерал Вэй Чжолинь — он был вынужден перебраться в его кабинет и целыми днями диктовать бумаги, деловые письма и приказы, участвовать в совещаниях с людьми, которые ничего не понимают, выбивать деньги для своей работы. Только тогда он понял, насколько была тяжела ноша Белого дракона — ведь он не только как-то выполнял всю эту нудную, неприятную, но необходимую работу — но и успевал думать о будущем Китая. У него, например, пока так не получалось… видимо, не хватало мудрости Белого дракона.

От радости, он предложил заказать такое же блюдо на всех спецназовцев, которые прилетели с ним — но их командир подозрительно посмотрел на дымящуюся гору плова с мясом и сказал, что его люди не привыкли к такой пище и ее принятие может отрицательно сказаться на боеготовности. Вместо этого — они достали свои коробочки с какой-то ужасной пастой и сварили рис, который ели без соли, без специй, без всего. Причем того котла, который они сварили — по оценкам генерала Ли должно было хватить человек на тридцать — но каким-то образом, его хватило на всех корейцев. Корейцы пугали его… они были маленькими, молчаливыми, невзрачными, они переговаривались между собой на языке, который генерал плохо знал и сегодня утром, он видел, как они ломали старые упаковочные доски для костра. Он сам был неплохим специалистом по рукопашному бою — но так никогда бы не смог.

Сыто отрыгиваясь, он вытер лицо и руки салфеткой и приказал подать гражданскую машину — надо было кое-кого навестить. Но вместо этого — прибежал Вэй, один из китайских офицеров безопасности, который отвечал за аэродром.

— Товарищ Ли, прошу простить, но там ляовей в форме, он кричит и требует вас. Мы несколько раз говорили, что вас здесь нет, но…

— Возможно, стоит поговорить с ним. Проводи его … нет, лучше я пойду. И где машина, про которую я говорил?!

* * *

Тарика — Ли не видел уже два года, все то время, пока он не был в Пакистане. Но узнал его сразу. Он отпустил усы, что свидетельствовало о его взрослении, в его глазах стоял какое-то непонятное, встревожившее генерала выражение. На нем была военная форма со знаками различия майора вооруженных сил Пакистана.