Розовая. Глаза, волосы… Ее Сила, ее Дар, ее судьба — цветущи. Подобно розе, жизнь Адель некогда была полна цвета и запаха. Жаль лишь, что те времена уже позади. Ныне Адель — промельк тени.

Тени былого. Смутный призрак некогда жившей. Печаль ее глаз вам это расскажет. Сколь угодно Адель может прятаться в клетке из цветов, былого не вернуть. И я знаю, что настанет день… все цветы увянут, а сама Адель угаснет. Быстро и неумолимо. Возможно, ее смерть даже не сразу распознают. Все потому что… хоть тело и в порядке, душа рассыпается. Распадается на множество кусочков.

Сложно сказать, какой на самом деле была Адель раньше. Сейчас видно лишь слияние Алисы и Адель. Их черты объединились, создав красивую, но похожую на обеих девушку.

Тонкие, миловидные губы. Такой же нос. Плавно закругленный подбородок. Заметные скулы. Нежная кожа без изъянов. Брови будто специально ухожены, они не бросались в глаза, не были густыми, слишком длинными… нет. Приятные, тонкие, четко очерченные линии. У Адель они приобрели розоватый оттенок, что вовсе их не испортило. Пара веснушек, небольшая родинка над верхней губой, прямо под носом.

Ее лицо выглядело таким нежным, детским. Ему будто еще предстояло оформиться, сложиться, дополниться чем-то…

— Ну? — Адель криво улыбнулась. — Чего так смотришь? Я пока еще не мертва, откуда столько грусти во взгляде?

[Bonus] Встреча с Яном

[Bonus] Встреча с Яном

— Я… — он запнулся. — Я не хотел, чтобы так все вышло. Я слишком многих потерял. Пожалуйста, не смотри на меня так. Просто иди дальше. Я хочу побыть один. Оставь меня.

Когда-то у него были глаза… рыжевато-карие; вьющиеся каштановые волосы, чистое и светлое лицо.

Он утратил почти все. В его мертвенно-стеклянных глазах уже с трудом угадывается былой оттенок. Гораздо легче — отчаяние и боль. Волосы, укороченные, всклокоченные и грязные. Рыжие — в память о прошлом хозяине тела. Лицо, оскверненное шрамами и слезами. Даже сейчас Ян Стромовски вздрагивал, беззвучно выталкивая тугой плач.

Изорванная одежда обнажала рубцы на плечах: в месте срастания рук с телом. Яну Стромовски каким-то чудом все же удалось вернуть конечности. Впрочем… чудом ли? Если приглядеться, то можно увидеть, как на плечах, под кожей, нечто пульсирует… Будто черви, паразиты, до того расплодившиеся, что более не могут прятаться.

Быть может, Ян и не терял руки. А, может, и не возвращал. Этого уже не сказать.

Его пальцы дрожат, от него несет выпивкой. Уже и не подумаешь, что Ян — некогда выходец из богатой семьи. Не поверишь, что когда-то в его кошельке звенели жмени золотых монет. Сейчас последний ребенок Стромовски больше похож на убогое, нищее создание. До того изуродованное жизнью, что его впору величать Яном Чудищем.