— Чем же? — от удивления, Юсуф даже чуть подался вперёд.

— Тем, что подозреваешь в способности изменить, — пожал плечами лысый. — Плохим бы я был… военным, если б в зависимости от ситуации по-разному истолковывал понятие долга.

— Даже досадно уничтожать такого человека, — искренне и серьёзно сказал Наместник. — Ты не оставляешь мне выбора.

— Оставь, — отмахнулся здоровяк. — Для меня всё не так плохо, как ты думаешь. И тебе, вот честное слово, — он даже приложил руку к груди, — сейчас следует заботиться о себе.

— Да ну? — Наместник разбежался в три шага и, поддаваясь мальчишескому порыву, запрыгнул седалищем на барьер у фонтана (развернувшись для этого в воздухе).

Отчего-то ему хотелось показать, что он тоже может быть быстрым, ловким и упругим в мышцах.

— А смотри сам…

Здоровяк протянул руку, в которую дочь Хана без малейших колебаний вложила свою ладонь, и направился вместе с ней к полусотникам городской стражи.

— Э-э-э, не смей касаться моей будущей жены! — полушутливо погрозил вслед пальцем Юсуф, с искренним любопытством ожидая развития событий.

В душе же он с явным неудовольствием отметил, что нравы в Степи, видимо, далеки от безукоризненного почитания канонов Ислама.