— У вас своеобразные представления о дворянской чести, — подаёт голос один из дворян, одетых в гражданское платье.

— Я на службе. Все неслужебные и личные разговоры — в другое время, — автоматически отвечает Дайн, не глядя на говорящего.

— Вы сейчас угрожали лично мне? — уточняет старший из гвардейцев.

— Ровно в той мере, в которой вы готовы объявлять виновного без разбирательства. Это и есть настоящее нарушение правил, — полесец многозначительно поднимает указательный палец. — С чего вы взяли, что я виноват? На основании одного лишь крика этой дуры? — барон безмятежно кивает на женщину, картинно ловящую воздух открытым ртом. — Так она даже сейчас переигрывает. Это я вам как учащийся первого медицинского говорю. У неё сейчас эмоции не совпадают с выражением лица. Хотя-я-я, вам-дуболомам это и неясно.

— Вы хотите сказать, она сама это всё сделала с собой? — насмешливо хмыкает старший караула.

— Угу. — Простенько кивает Дайн, ничего не объясняя.

— Зачем? — подаёт голос кто-то из гвардейцев из-за спины начальника.

— Может, чтоб оказать давление на определённых людей? И ещё потому, что вы с ней в сговоре? Вернее, ваш начальник, — Дайн вежливо улыбается в ответ.

— Это прямое оскорбление! — моментально вспыхивает начальник караула. — Вы за него ответите!