— Воля ваша.

Хозяин лавки медленно выложил на прилавок заказанные книги, пожевал губами и тихо назвал цену. Чуть-чуть больше ее пятилетней стипендии, но сейчас такие мелочи Ларису не волновали. Наступил решающий момент.

Девушка прикрыла глаза, ее нервы натянулись, как тонкие серебряные нити, в голове зашумело, зарождающийся «вихрь» окутал лавку, поглотил старика, и Лариса отчетливо представила, как достает из сумочки толстую пачку банкнот. Только сотенные купюры в банковских упаковках. Свежеотпечатанные, непотрепанные и незамусоленные, они мягко ложатся на прилавок, и хозяин магазина протягивает к ним свои морщинистые руки.

— Кхе-кхе… — нерешительно кашлянул Генбек.

— Что-то не так?

Девушка еще не вышла из транса, «вихрь» кружился по магазину, и ее голос прозвучал несколько глуховато.

— Лариса, посмотрите, пожалуйста, сюда.

Она проследила за морщинистой рукой старика, и ее усиленный «вихрем» взгляд уперся в пластиковую табличку на прилавке. Вместо объявления: «Принимаем любые кредитные карточки» там было написано «Колдовать запрещено».

Простенько и со вкусом.

Это было настолько неожиданно, что Лариса даже не сразу поняла, о чем идет речь. Несколько секунд она, шевеля губами, читала и перечитывала это словосочетание, а затем беспомощно посмотрела на Генбека:

— Что?

Толстые пачки хрустящих, свежеотпечатанных банкнот растаяли. Старик погрустнел:

— Насколько я понимаю, настоящих денег у вас нет?

Девушка все еще не могла прийти в себя и молча покачала головой.

— Нет.

— Очень жаль. — Генбек убрал книги с прилавка, вздохнул и с жалостью посмотрел на девушку. — Лариса, вы хоть понимаете, что едва не совершили преступление?

— Я?

Как? Как это могло произойти? Вот единственное, о чем она могла думать. Это невозможно! Невероятно! Немыслимо!

— Вы думаете, это шутки? — брюзжал Генбек. — Навести морок на продавца и взять то, что вам нравится? Это воровство, моя дорогая, самое настоящее воровство. Может быть, мне стоит вызвать полицию? Допросить вас? Скольких вы еще обокрали, пользуясь своими способностями? Просто ужас! Такая молодая и такая испорченная! Куда только катится мир, клянусь припадками Спящего? В наше время такого падения нравов не было…

Напряжение наконец-то отпустило Ларису, «вихрь» погас, и, рухнув на взявшийся из ниоткуда табурет, девушка громко разрыдалась. Генбек поморщился, нерешительно подергал себя за мочку уха и вытащил из кармана брюк белый носовой платок.