Но тут выяснилась главная проблема: в его распоряжении не имелось ничего, что позволило бы безопасно перенести интоксикацию и обязательный после неё восстановительный период. Иными словами, через четыре часа их всех тут скрутит пополам, и кто после этого доживёт до следующего приёма антирада – непонятно. Зато абсолютно понятно, что если интоксикация застанет их на поверхности, то до следующего приёма антирада не доживет никто. Эта информация выбила Брилёва из колеи, и в тот момент ему с трудом удалось не поддаться нахлынувшей панике. Он упорно искал способы выжить, но по всем расчётам выходило, что их нет. Радиоактивный фон слишком высок для того, чтобы находиться в нём без антирада. Без препаратов за сутки радиация убьёт всех даже в скафандрах высшей защиты. Если пойти на передозировку и принять антирад сразу по истечении первого цикла, то есть через четыре часа, то в его распоряжении суммарно будет двенадцать часов. Что фактически ничего не дает, потому что неизвестно, сколько времени потребуется, чтобы добраться до ведущей на поверхность законсервированной шахты, запустить лифты, вскрыть замурованный выход наверх и добраться до складов Росрезерва, до которых почти двадцать километров. Вряд ли на всё это хватит времени. Более вероятно, что второй цикл антирада закончится где-то на полпути, и это конец. Можно решиться на третий цикл подряд, но это гарантированное повреждение внутренних органов, которое можно не пережить.

– Товарищ полковник, – зам погибшего начальника инженерного отдела подошёл к лихорадочно размышляющему Брилёву, – больше ждать нельзя, скоро дым начнёт поступать в тоннель. Отсюда надо уходить.

– Уходить? – Тихо паникующий полковник с трудом удержался от перехода на крик. – Куда?!

– В шахту, – инженер кивнул куда-то в зияющее темнотой чрево тоннеля. – Если она уцелела.

– И что потом? У нас осталось менее четырёх часов! Выходить на поверхность бессмысленно, у нас нет средств для пережидания интоксикации. Предлагаете идти к Росрезерву под передозировкой?

– Нет, – инженер опасливо покосился на заполняющий бункерную полость океан жёлтого дыма, опускающийся всё ближе к тоннелю. – Если шахту не засыпало, мы закупоримся в ней. Там уровень радиации будет меньше, может, её не будет вообще. Но это если успеем закупориться до того, как дым пойдёт в тоннель, потому что с дымом туда начнут поступать горячие радиоактивные вещества.

– Что вы предлагаете? – Брилёв понял, что у инженеров есть план, и мгновенно взял себя в руки. Их разговор идёт в ближнем эфире, его слышат все, кто в скафандрах.