Отряд продолжил земляные работы, но вскоре их пришлось остановить. По указанию инженеров Брилёва Кагановская велела дежурному по радиоузлу поддерживать со спасателями непрерывную связь, и быстро выяснилось, что они роют не там, где надо. Во время нахождения в Росрезерве инженеры привязали карту к местности достаточно точно, погрешность была минимальной, но на удалении почти в пятьсот километров отклонение от расчётной точки оказалось значительным. В результате место расположения входа было определено неправильно, и отряд был обречён на неудачу и последующую гибель.

Пока отряд выводил технику из бесполезного рва, инженеры запеленговали передатчик «Подземстроя», спроецировали его положение на местность и получили от узла связи уточняющую информацию. Погребённый под обвалами вход оказался в полутора километрах дальше по периметру окружности, очерченной вокруг предполагаемой оси входной шахты, и рытьё началось заново. До интоксикации оставалось четыре с половиной часа, и люди работали с остервенением фанатиков, в очередной раз оказавшись в игре наперегонки со смертью.

Когда ножи землеройной установки заскрежетали о сталь противовзрывной плиты, закрывающей входные ворота, до зловещего срока Брилёву оставалось пятьдесят четыре минуты. Ещё полчаса ушло на расширение рва до приемлемого состояния и освобождение плиты от смёрзнувшегося с ней грунта. За пять минут до открытия ворот полковник собрал возле себя спецназ и солдат из взвода охраны:

– Всем боевая готовность! Проверить оружие и боеприпасы! Я не знаю, как нас встретят гражданские, и не хочу рисковать нашими жизнями. У них есть вооружённая охрана, поэтому мы должны быть готовы ко всему. Старший лейтенант! – Брилёв посмотрел на старшего по званию военнослужащего взвода охраны, которого он назначил командовать уцелевшими контрактниками. – Ваш взвод поступает в распоряжение группы спецназа! Они будут осуществлять командование операцией как наиболее опытные боевые специалисты! По возможности всё должно пройти бескровно, но помните, наша главная задача – выжить! – Он кивнул в сторону входа в бункер, возле которого глушила двигатели закончившая работу техника: – Они там не понимают, что здесь творится. А когда поймут – я не знаю, какие проблемы тогда начнутся. Мы выжили исключительно благодаря дисциплине. Страшно было всем, но это не помешало нам действовать сообща. Если будем продолжать быть единым военным подразделением, то выживем и впредь! Вопросы?

Вопросов не было, выжить хотели все, каждый видел усеянные трупами склоны насыпи, каждый помнил о том, как редел отряд после каждой интоксикации, и все слышали нервную реакцию Кагановской. Поначалу всё шло достаточно спокойно, и проникнуть в бункер удалось без серьёзных проблем. Ворота открылись, оттуда появилось двое в противорадиационных скафандрах: старший смены охраны в сопровождении ещё одного охранника. Оба были с оружием, но агрессии не проявляли. Пока они пытались разглядеть, что происходит за светом бьющих им в лица ходовых прожекторов, бойцы уже заняли шлюз. Охранникам объяснили, что прибыли специалисты по реактору, связи и системам обеспечения, их необходимо доставить в бункер для проведения ремонтных работ, а остальным спасателям требуется непродолжительный отдых, осуществлять который лучше в безопасном месте. Стоило старшему смены увидеть показания дозиметра, как он мгновенно согласился со всем и устремился обратно в шлюз.