– Ах вы бляди помойные! – заорал я. – Так вы заботитесь о том, кого сами называете Пророком?

Дверь распахнулась. На пороге стояла девушка. Она мне показалась смутно знакомой. А впрочем, они все были на одно лицо, такая уж порода молодых девчонок вывелась во Владимире: красивые, свежие, кровь с молоком, опасные и отмороженные. Такая с одинаковой легкостью могла с улыбкой убираться в комнате, не реагируя на старческую воркотню, или легко свернуть мне шею, не переставая мило улыбаться.

– Ты кто? – спросил я.

– А ты? – вопросом на вопрос дерзко спросила она.

– А то ты не знаешь, наглая девчонка, – ответил я.

Но тут мой взгляд сосредоточился на собственных руках. Много лет они были слабыми, ссохшимися, кожа на них – пергаментно-ветхой, покрытой старческими пятнами. Но тут это были сильные, свежие руки молодого человека.

Я машинально сделал знак своей гостье стоять и спешно отправился к зеркалу. В нем отразился высокий и крепкий юноша. Лицо, которое смотрело на меня из отражения, было совсем незнакомым.

Не веря себе, я прикоснулся к лицу, провел по щекам и лбу, даже потрогал себя за нос. Мир перед глазами со звоном складывался и разворачивался, пока небытие не поглотило все…

Зрение не сразу вернулось ко мне. Сквозь серую пелену доносились какие-то странные звуки. Они были приятно-мягкими, убаюкивающими, ласковыми.

Мне давно не было так хорошо. Способность осознавать и различать колыхалась где-то на задворках вечного, неуничтожимого покоя. Критическое восприятие что-то подсказывало, о чем-то предупреждало. Но, смытое волной мягкого удовольствия, оно обволакивалось глухой пленкой безразличия и смывалось потоками блаженства.

Мне казалось, будто я летел к бесконечному источнику света, нежности и любви. Я грелся в его лучах, и мне было все равно, что происходило до и что случится после. Но в какой-то момент внутри проснулось любопытство.

Мне очень захотелось узнать, кто такой или что такое находится рядом, чье присутствие возносит меня на небеса. Хотя бы для того, чтобы испытать еще больше любви, блаженства и восторга. Казалось, солнце гладит своими теплыми лучами кожу и волосы.

Я вдруг понял, что не ошибся. Кто-то нежно и чертовски искусно гладил мое тело, надавливая на нервные окончания пальцами, от которых исходило одуряющее тепло. Я стал различать слова.

– Мы не враги тебе, – мягко и проникновенно нашептывал мне молодой девичий голос. – Нам нужно было как-то выжить. Ты ведь бросил нас умирать. Но мы не помним старых обид. Ты скоро вновь станешь владыкой, тем, кто определит будущее нового мира. Но власть – это огромная ответственность для правителя и огромный соблазн для прочих.