Очень скоро мы оказались в зале, как две капли воды похожем на тот, где встретили минотавра. За исключением того, что фонтан извергал пламя, а в бассейне плескался расплавленный металл. На кубе очередные зодиакальные завитушки — Лев, Стрелец, Овен. И снова Солнце.

Надолго оставаться не стали. Во-первых, рассматривать особо нечего. Во-вторых, подобный жар выдержать долго нельзя. По широкой дуге обошли пламенный гейзер и вновь очутились в лабиринте. Но и тут не намного лучше. Красноватые сумерки, отсутствие кислорода, грозный гул огня, что бушевал внизу. Сквозь трещины и щели между плитами пола били дымы, то и дело показывались лукавые язычки огня. Подошвы ботинок плавились, пот ручьями катился по спине и лицу. Мы не выдержали и нескольких минут, побежали. Хрипели, кашляли и задыхались, то и дело спотыкались. Нижняя часть плит спеклась до состояния стекла, верхняя потрескалась от жара. Создавалось впечатление, что иногда лава подступала к самому полу лабиринта. Страшно представить творящееся здесь в подобные моменты. Настоящий Ад!

Удача улыбнулась, и мы выбрались из огненного сектора достаточно быстро. Обожженные, уставшие, но живые. Снова потянулись запутанные коридоры, переходы и залы. Девушки держались на удивление стойко. Не хныкали, без устали мерили шагами пол. Лишь по обескровленным лицам и тоске в глазах заметно как измождены…

В последний зал с символами Знаков Зодиака вошли спустя целую вечность блужданий. Этот оказался гораздо больше и красивее, светлей и величественней предыдущих. Посередине ритуальный бассейн, украшенный затейливой лепниной, резьбой. На черном кубе неизменным серебром подкрашены закорючки: Весы, Водолей, Близнецы. И вновь Солнце. Из отверстий на кубе со свистом и шелестом вырывались тугие спирали воздуха. Древние статуи героев и красавиц наблюдали за нами с холодным равнодушием. На стенах картины эпических битв: поля и леса, стрелы и копья, молнии с небес, стаи черных тварей побиваемые отважными воинами.

Девушки охали и ахали, восхищались, всплескивали руками. Ходили по залу, присматривались, тыкали пальцами. А я обессилено прислонился к стене. Дышал и не мог надышаться. Пытался унять дрожь в коленках, боролся с подступающим беспамятством. Зал осмотрел лишь мельком — не до любования красотами. Попытался оценить степень опасности и решил проверить поисковым заклятием, полез в сумку за рунами. Но вспомнил о минотавре и решил не напрягаться. Монстр костьми ляжет, но не допустит, чтобы с головы Сони упала хотя бы волос.

Митя громыхал копытами, неуклюже топал. То и дело порыкивал, нагибал рогатую голову к ведьме, чтобы приласкала и почесала. Смотрел на девушку с тоской и обожанием. Соня улыбалась, называла монстра Митечкой и поощряла поглаживанием. До сих пор при воспоминании о скоротечном бое по спине бегали холодные мурашки. Наверное, следовало радоваться, что Митя полуразумный. Тело человеческое, но мозг определенно недоразвитый, привязанный больше к инстинктам. Потому и поддался очарованию Сони так быстро.