Когда Адель вернулась в комнату, там ее ждал сюрприз: в кресле возле камина, рыдая, сидела Соня. Инкарнат Нептуна выглядела так, словно наспех нацепила первое, что попалось под руку. Ее лицо блестело от слез, глаза покраснели, а веки немного опухли.

– Я не хотела… – почти провыла она, бросившись навстречу Адель. – Я не хотела красть блокноты…

– Соня? Что ты здесь делаешь?

– Это не я… – Инкарнат Нептуна рухнула перед ней на колени. – Клянусь, это не я… Когда я теряю контроль…

– Соня…

– Я не могу их вернуть, – захлебываясь слезами, выдохнула она. – Прости… Мне так жаль! Мне очень, очень жаль…

– Но…

– Прости!

– Соня! – Адель уже собиралась влепить ей пощечину, чтобы привести в чувство, но вовремя сообразила, что нельзя этого делать. Сейчас Соня была человеком. Если не считать истерику, выглядела она вполне адекватной. – Все в порядке. Успокойся! Я обо всем знаю, и уже давно… Возьми себя в руки, черт побери, иначе поднимешь весь дом на уши!

Горячо закивав головой, Соня вцепилась в свои волосы и шумно вдохнула.

– Ты права…

Адель взяла со стола чистое полотенце и бросила ей.

– Все будет хорошо.

– Ты должна уйти отсюда. – Инкарнат Нептуна шмыгнула носом.

– Я и не собираюсь здесь задерживаться.

– Нет-нет, ты не понимаешь. Сегодня. Сейчас. Ты должна уйти…

– Почему? – Адель опешила. – Что происходит?

Соня поведала ей о странном сне, в котором встречалась с Исайей; о том, как Гнилость медленно убивает не только Землю, но и ее Инкарната; и о том, что времени совсем мало.

– Я отвлеку их, – закончив, сказала она. – Луку и других… я притворюсь, что у меня один из тех припадков, когда я что-то предсказываю и ничего потом не помню… Но я не знаю, как долго смогу сдерживать свою силу. Если моя сущность снова возьмет верх, она расскажет им правду…

Нервно расхаживая по комнате, Адель лихорадочно пыталась решить, как быть дальше.