– Ничего ты не видел. – Исайя ткнул в его сторону пальцем.

– Ошиб…

– Только попробуй!

Рафаэль скривился.

– Ты не можешь запретить мне.

– Еще как могу. – Исайя подхватил Адель на руки. – И я не шучу. – С этими словами он покинул гостиную, не обращая внимания на ругательства Рафаэля, которыми тот щедро сыпал вслед.

Адель закрыла глаза, прижавшись лбом к плечу Исайи и пытаясь собрать мысли воедино. От него исходило приятное тепло, а ровное дыхание успокаивало. Запах мыла смешался с ароматом средства для стирки, который источала рубашка, и приятно щекотал нос. Адель была так рада видеть Исайю и столько всего хотела сказать, но, казалось, сейчас далеко не лучший момент.

Поднявшись на второй этаж, Исайя вошел в комнату Адель и уложил ее на кровать. В полумраке она не видела его лица: поленья в камине почти догорели, и тусклого света было недостаточно, чтобы осветить пространство.

– Тебе что-то нужно? – Наклонившись, он осторожно убрал непослушные прядки волос, которые лезли ей в глаза.

Искренность ответа удивила даже саму Адель. При других обстоятельствах она вряд ли бы решилась так необдуманно произнести подобное вслух, но настойка делала свое темное дело – притупляла страх и мешала здраво мыслить.

– Ты.

Исайя замер.

– Не стоит говорить то, о чем завтра пожалеешь.

– Завтра я могу пожалеть только о том, что не сказала этого, – прошептала она.

– Ты не можешь этого знать, – осторожно ответил Исайя.

– Как и ты.

Между ними воцарилась тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров.

Адель отчаянно хотела сказать Исайе, что он – ее опора. Поддержка. Тот, без кого она давно бы сломалась. Он делает для нее очень многое и ничего не просит взамен. Но, как бы она ни старалась, нужные слова не шли на ум.

– Ты как-то сказал не открывать эту дверь, если я не собираюсь входить. – Адель зажмурилась, не в силах больше держать веки поднятыми. – Но вот я стою перед ней… и у меня нет ключа, Исайя. У меня нет…

Его губы нашли ее прежде, чем она успела закончить. Долгий поцелуй, в котором странным образом смешались отчаяние, нежность и надежда, становился все более страстным. Обвив руками шею Исайи, Адель прижалась к нему и почувствовала, как напряглось его тело.