Окружающий мир вроде бы перестал быть враждебным, но по-прежнему оставался темен и чужд, и о желании выглядеть привлекательно не осталось даже воспоминаний. Наоборот, привлекать кого бы то ни было или что бы то ни было очень не хотелось. А потом началась ядерная война, и мысли были совсем о другом. Поэтому в день отъезда в «Подземстрой-1», когда она, стоя в скафандре посреди лишившегося воздуха семейного убежища, торопливо собирала сумку при свете нашлемного фонаря, взять с собой платье мысли не возникло. Она взяла белье, полотенца, спортивный костюм, тренировочную форму, беговые кроссовки и прочие сугубо функциональные вещи, а вот платья остались в шкафу, целых три… Сейчас бы хотя бы одно из них!

Жаль, конечно. Но что тут поделаешь… Как случилось – так случилось, уже не переделаешь. Ингеборга грустно вздохнула, собрала свой спортивный пакетик, взяла заранее подготовленный медицинский чемоданчик и покинула кабинет-жилище.

Стоящие на постах в приемном отделении охранницы заметили в ее руках пакетик с чемоданчиком и что-то передали в эфир. Через секунду вся смена «снежинок» находилась возле нее, и Ингеборга увидела Булавку.

– Здравствуйте, док! – Старшая смены покосилась на пакетик. – Идем к Варягу?

– Он отказался от госпитализации, – вздохнула Ингеборга. – Попытаюсь лечить его на дому, если меня не прибьют подушкой. Впрочем, мест в стационаре все равно нет, так что его отказ в чем-то даже на пользу. К тому же президентский люкс недалеко.

– Как скажете, док! – Булавка смотрела на нее преданным взглядом. – Мы готовы!

– Тогда пошли, – блондинка поискала взглядом Кристину, но не нашла и обернулась к практиканткам: – Где Кристина Владленовна?

– Она ушла в администрацию по вопросу расширения стационара в связи с предстоящей спасательной операцией! – заученно выдохнула одна из девушек.

– То есть прием больных никто не ведет, – Ингеборга равнодушно пожала плечами. Еще утром это бы очень сильно ее расстроило. Но не теперь. – Меня не будет часа два. Следите за состоянием пациентов в стационаре. Им показан постельный режим, сейчас они спят, но если кому-то станет хуже, немедленно звоните мне. И держите вентиляцию и бактерицидную обработку воздуха на постоянном контроле! В стационаре вдвое больше больных, чем позволяют нормы кубатуры помещения. Вентиляция работает в усиленном режиме, воздух там всегда должен быть чистым.

Практикантки немедленно заверили ее, что все поняли и все сделают, и Ингеборга покинула медотсек. Очередь снаружи уже сместилась к стене, освободив проход, и теперь хмуро косилась на «снежинок», буравящих людей полными подозрений совсем не дружелюбными взглядами. Булавка оставила двоих охранниц на входе, остальные взяли Ингеборгу в кольцо и повели прочь, ничего не объясняя.